что за 10 лет советской власти — грамотность в стране значительно убавилась.
[2]К чести так называемых «педологов», они тщательно изучали советских школьников 20-х. Их много опрашивали, тестировали, поэтому до наших дней дошла довольно ясная картина умонастроений молодёжь тех лет — опубликованная во множестве открытых источников.
Глава 3
«ОПТБ-007» получает новую специальность
Расположенное в Ульяновском исправительно-трудовом лагере (ИТЛ) «Особое проектно-техническое бюро № 007» (ОПТБ-007), за осень-зиму 1923−24 годов получив «пополнение» — увеличившись численностью немногим менее чем в два раза и, преисполнившись трудовым энтузиазмом — засучив рукава взялось за новые многообещающие проекты.
Наряду с пошаговой модернизацией трактора «Мужик» — исправившей выявившиеся в процессе практической эксплуатации дефекты, зэка-инженера всю зиму занимались конструированием на базе его «недодизеля» 22-х сильного универсального стационарного калоризаторного двигателя — для привода всевозможного промышленного, горнодобывающего и сельскохозяйственного оборудования. В этот раз, моё участие было минимальным — я лишь проверял их расчёты и «незаметно» исправлял вкравшиеся в них ошибки.
Общая беда была и, не только у наших инженеров: прочностные методы расчётов — были ещё крайне несовершенны и, все элементы конструкций делались с большим «запасом» — излишне утяжеляя их.
Для меня же, с моим четырёх- ядерным компом и специальными программами — таких проблем вообще не существует!
К весне этот очень нужный народному хозяйству девайс был воплощён в металле в трёх экземплярах и испытан в опытно-экспериментальном цехе при «ОПТБ-007». Затем, один из них в качестве «эталонного» — вместе с чертежами и технологической картой был отправлен Дыренкову в АО «Россредмаш». Двое оставшихся нашли применение на месте, в артелях—подразделениях промышленно-торгового кооператива «Красный рассвет».
* * *
Весь прошлый — 1923 год, без всякого преувеличения — в воздухе явственно пахло предвоенной грозой!
Начался он с того, что за неуплату репараций — правительство Пуанкаре оккупировало Рурскую область Германии. В Великобритании после падения правительства Ллойд Джорджа, новый «лорд» — премьер-министр Керзон, угрожая разрывом торгового соглашения и отзывом английского представителя из Москвы, выступил с ультиматумом к Советскому правительству: прекратить «дискриминацию» британского бизнеса в СССР и отозвать советских агентов из Ирана, Афганистана и Индии. В Швейцарии белоэмигрант Конради застрелил Воровского — секретаря советской делегации на Лозаннской конференции.
«Лордов» в России не имелось, но от этого ни сколь не легче — зато больных на всю голову, сколько угодно!
В «ответку», в СССР шли одна за другой демонстрации протеста. На бесчисленных митингах ораторы надрывали лужённые глотки — угрожая буржуям мировой революцией. Деятели Коминтерна не столько угрожали, сколько действовали: в едва-едва отошедшей после гражданской бойни и голода в Поволжье стране — где стояли заводы и были затоплены шахты, рудники и прииски — где-то нашли 300 миллионов рублей золотом на революцию в Германии. Группа революционеров во главе с Карлом Крадеком отправилась туда — как костяк будущего Совета Народных Комиссаров этой крупнейшей западноевропейской державы.
Германской и тем более — мировой революции не случилось, деньги исчезли неизвестно куда, а «германский Совнарком» в полном составе вернулся в страну «победившего социализма» — чтоб продолжать выносить мозги её руководству.
Едва через неделю, в Политбюро ЦК ВКП(б) поступило «заявление 46-ти» — представителей всех левых фракций компартии: децистов, «рабочей оппозиции», профсоюзной платформы Троцкого. Кроме вышеназванных товарищей под заявлением поставили свои подписи Белобородов, Косиор, Медведев, Муралов, Преображенский, Пятаков, Сапронов, Серебряков, Смирнов, Сосновский, Шляпников и прочие. «Пламенные революционеры» требовали вывести из-под партийного диктата государственные органы, двинуть войска на Европу, отменить НЭП в пользу «подлинно» коммунистических принципов.
Требовали возвращения к политике военного коммунизма, то есть и, конфронтации СССР со всем миром.
«Рабоче-крестьянская красная армия» (по крайней мере — её высшее военное руководство) была на стороне оппозиции и бурлила как спускающийся с гор селевой поток!
«Красные маршалы» во главе с «Львом революции» рвались в бой, чтобы отомстить белополякам за поражение в Советско-польской войне 1920 года, чтобы омыть копыта красной кавалерии в Висле и Рейне, а затем — если повезёт и в Атлантическом океане.
«Из провинциальной Москвы, из полуазиатской России мы выйдем на широкую дорогу европейской революции, — уверял Троцкий, — она приведет нас к революции мировой».
ВОЕВАТЬ⁈
Воевать стране с ничтожной товарной массой и неудовлетворенными элементарными потребностями — в которой производители не могли сбыть свою продукцию, а потребители сидели без денег?
Воевать с такими умонастроениями в народе? Даже младший Молотов — Володя, писал своему высокопоставленному брату Вячеславу в Москву:
«Это не советская власть, а власть деспотов. И это определение очень правильное. Другого выражения придумать никак нельзя, т. к. советская власть не должна раздевать народ — крестьян, а должна помочь, а тот, кто раздевает народ и грабит, есть разбойники с большой дороги. Вот у меня какое мнение сложилось о советской власти. И такое мнение не только у меня, а у большинства крестьян, служащих и рабочих… Теперь я тебе скажу о настроении массы к войне. Верно, можно мобилизацию провести успешно, но долго ли солдаты будут в окопах — это большой вопрос?».
Если уж в провинции так судачили о мобилизации и войне — то, что было говорить о столицах? Сталин и его люди, вовсе не были принципиальными противниками Мировой революции. Но они в отличии от ортодоксальных «ура-революционеров», видели как наяву — неизбежный результат прямой военной конфронтации нищей России с крупнейшими державами Запада. Они так же прекрасно понимали, что при любом её течении и исходе — война вынесет на верхушку власти военную хунту во главе с Троцким.
Страсти меж тем накалялись!
Осенью 1923 года, Командующий Московским военным округом Муралов открыто предложил Троцкому:
«Лев Давыдович, давайте я возьму роту красноармейцев и поставлю эту сталинскую клику к стенке».
Но по какой-то непонятной причине, тот такую «инициативу снизу» не поддержал…
Интересно, как тогда бы история повернулась?
У так называемых «умеренных» — Сталина и его сторонников, к которым в тот временной промежуток можно было отнести Зиновьева, Каменева, Бухарина и Рыкова, тоже были немалые козыри: партаппарат, пропагандистская машина, спецслужбы и главное — авторитет ленинского штаба партии. В ответ подобному поползновению, ЦК нанес ответный удар — обвинив Троцкого в невыполнении тем своих прямых партийных и государственных обязанностей. Одновременно, на свет Божий были извлечены все высказывания Ленина о Троцком — весьма нелицеприятного характера.
Экономическую платформу оппозиции дезавуировали совместными усилиями, убеждая, что партия — ни при каких обстоятельствах не отступится от ленинской концепции НЭПа в пользу возвращения к военному коммунизму.
Затем, шаг за шагом, ВКП(б)
