когда шум толпы затих, а в кулисах зазвучали первые ноты струнных оркестра, разминающихся на разогреве, в голове пронеслись газетные заголовки.
Опальная танцовщица Симёнева возвращается на сцену.
Выбросит ли Прима снова свою диву?
Клара Симёнева принесет свое запятнанное прошлое в некогда уважаемый театр, разрушая его наследие.
В животе забурлила тошнота, а уровень уверенности в себе резко упал. Когда я проснулась утром, я чувствовала себя готовой к победе. Я хотела доказать людям, которые верили в меня, что я этого достойна.
Неожиданный поцелуй, который я разделила с Алеком несколько недель назад, всплыл в моей памяти, хотя и не выходил за пределы моих мыслей. Мне так хотелось, чтобы все сложилось удачно для человека, который дал мне этот шанс. Я чувствовала себя польщенной тем, что мне предоставили такую возможность, и казалось, что я могу захватить весь мир. Что меня ничто не потревожит. Я могла отмахнуться от всего и сосредоточиться на безостановочных тренировках, которые я проводила, чтобы подготовиться к этому моменту. Но теперь вся эта уверенность исчезла.
Какого черта я здесь делаю? Почему я вообще решила, что это хорошая идея?
Мне хотелось, чтобы моя бабушка сидела где-нибудь в толпе, но я настояла на том, чтобы она осталась дома. Несмотря на ее заверения, что с ней все будет в порядке, я знала, что артрит был слишком болезненным. слишком болезненный, чтобы она могла долго сидеть на одном месте. Несмотря на то, что мне было бы в миллион раз легче, если бы она была рядом, я пообещала ей воспроизвести каждый шаг, как только вернусь домой. Этого должно было быть достаточно, но я не могла побороть в себе эгоизм и желание, чтобы она была рядом. А еще меня интересовало, где сейчас Алек.
Юрий и другие танцоры окружали меня, стояли рядом в тесном пространстве крыла, где проходил последний осмотр моего костюма, убирая маленькими ножницами шальные нитки, осмелившиеся появиться в этот особенный вечер, но я не видела Алека. После того поцелуя он держался на расстоянии. Его нельзя было назвать холодным, но он всегда казался занятым, уходил в свой кабинет и закрывал дверь, когда я была рядом. У меня было не так много времени между непрерывными репетициями, но я все еще надеялась, что он выйдет за кулисы на минутку, прежде чем погаснет свет в зале.
Он был мне нужен.
Мне нужна была эта позитивная энергия.
Мне нужен был человек, который говорил о Золотом Будде прямо сейчас.
Я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить свое состояние. но это мало помогло. Сердце по-прежнему бешено колотилось, ладони вспотели, и я вся дрожала.
Думай о танце, говорила я себе. Сосредоточься на том, как ты докажешь всем, что Алексей Волков не ошибся в тот день, когда появился в доме. Докажи всем сомневающимся, что в тебе еще живет балерина.
С тихим звоном колокольчиков и приглушенным светом зазвучала музыка, раздался тихий шепот открывающихся занавесов, и на сцену выскочили первые танцоры. Волшебство балета опустилось на меня, я вытеснила все негативные мысли и, сделав последний глубокий вдох, подняла руки и присоединилась к своей труппе… и услышала громкий гул голосов, раздавшийся только для меня.
Фууу.
Ты отстой.
Ты мошенница.
Так и есть.
Иди домой, обманщица!
Убирайся со сцены.
Зачем они пустили ее на сцену?
Я почти споткнулась, руки начали опускаться, когда Джордан, мой партнер, поймав мой взгляд, слегка нахмурился и почти неразличимым движением отвел плечи назад.
Не вздумай облажаться, — произнес он, не шевеля губами. Этого было достаточно, чтобы понять, что слова и обвинения прозвучали только в моей голове. Теперь я должна была позаботиться о том, чтобы они никогда больше не были произнесены.
Ненависть не будет длиться вечно, если я сама не позволю. Я доказала, что умею танцевать и со временем смогу расположить к себе людей. Я могу доказать, что теперь я другой человек. Я могу снова заслужить их уважение. Только сначала мне нужно было пережить эту бурю. Если я буду танцевать от души, если я буду выкладываться на полную, то, возможно, мне удастся снова завоевать их сердца.
Отключившись от музыки, я, напрягая мышцы, подпрыгнула в воздух, где меня уже ждал Джордан. Крепко обхватив мои икры, я выгнула спину дугой и вытянула руки, пока он не опустил меня на свое тело, и только пальцы моих ног коснулись пола. Я вращалась по кругу с такой скоростью, что зрители стали для меня не более чем размытым пятном. Сотни часов подготовки были просто находкой и позволили мне забыть обо всем, кроме красоты танца.
Арабеск…
Аллегро…
Баллоне…
Дегаже…
Фуэтте…
И все возможные формы джете…
Я делала их все. Я наклонялась и выгибалась. Я вращалась и прыгала. Я не пропустила ни одного такта, пока не опустилась в низкий реверанс, склонив голову, вытянув руки точно перед собой, идеально расставив пальцы, когда прозвучала последняя скорбная нота.
Я сделала это.
Что бы кто ни говорил, я танцевала каждый шаг не только всем сердцем, но и всей душой.
Наступила тишина, рев крови по венам эхом отдавался в моей голове, пока я не поняла, что это не звук моей крови.
Это был гром аплодисментов.
Аплодисментов.
Они действительно хлопали мне. Ни одного "фу" не было. Я чувствовала себя легче воздуха, счастливее, чем когда-либо за долгое время, и впервые за то время, что мне казалось вечностью, будущее выглядело немного более насыщенным красками. Я представляла свою любимую бабушку так, будто она сидит в первом ряду, и ее лицо светится от гордости. Представив ее улыбку, я поняла, что каждый час тренировок и каждый негативный отзыв о моем возвращении в балет стоил этого.
Когда занавес медленно закрылся, я, наконец, выпрямилась, и ноги, которые поддерживали меня на протяжении всех номеров, теперь дрожали, грозя подкоситься.
— Черт, такими темпами я никогда не стану ведущей, — насмешливо произнесла Белла, быстро обнимая меня.
— Не бери в голову, девочка, — ответил Джордан, широко улыбаясь. — Эта девушка — настоящая звезда, — сказал он, также быстро обняв меня, а остальные поспешили выстроиться в ряд, когда занавесы снова начали открываться.
Оглядывая всех присутствующих, я замечала улыбки и счастье, а не горечь, которую я испытывала раньше. Это вернуло меня в то время, когда я только пришла в мир профессионального балета. Тогда все было таким блестящим и новым. Я и представить себе не могла, что буду втянута в подноготную славы, в ее негативную сторону. Я думала, что я сильнее и лучше.
Конечно, мне
