меня. Если это последнее, это чертовски работает.
Даже когда я флиртую с Кинсли прямо перед ней, она этого не признает. Судя по тому, как Картер продолжает смотреть на нее, ожидая, что она сделает, он думает о том же. Все, что я знаю, это то, что Ноксу лучше делать ту чертову работу, за которую я ему заплатил, или вместо этого я вымещу на нем свой гнев.
Я сижу рядом с Саванной за обедом, пытаясь заставить ее чувствовать себя неловко, но безуспешно. Она сосредоточена на своем блокноте, записывая то, что выглядит как трюки чирлидеров или танцевальные движения.
— Грейсон, — скулит Кинсли, чтобы привлечь мое внимание. — Иди, сядь рядом со мной. Мне холодно.
Это несколько заманчивое предложение, и если бы у Сев была хоть малейшая реакция на него, я бы, вероятно, это сделал. Однако, чем меньше она заботится о том, что я выставляю напоказ ее так называемую подругу перед ее лицом, тем меньше это привлекает.
— Кинс, перестань злить Саванну. Тебя выкинут из команды, — шипит Бекка.
Кинсли собирается защищаться, когда Сев поднимает глаза. — Нет, все в порядке, Бек. Если Грейсон хочет подхватить хламидиоз, это его вина. — Впервые за всю неделю ее взгляд останавливается на мне. — Хотя я не могу представить, что ты был бы очень хорошим квотербеком, если бы твое барахло горело.
Яркая, непроизвольная улыбка расплывается по моему лицу. Я прикусываю губу, чтобы сдержаться, но это бессмысленно. Прошло несколько дней с тех пор, как ее внимание было приковано ко мне, и как бы я ни старался подавить это, я не могу бороться с чувством, которое снова охватывает меня. Она кажется застигнутой врасплох, и ее дыхание на секунду прерывается, но момент быстро прерывается.
— Ты серьезно собираешься позволить ей так говорить обо мне? — Кинсли кричит.
Все за столом, кроме меня и Саванны, изо всех сил пытаются сдержать смех, из-за чего мне очень трудно сохранять самообладание. Тем не менее, я обращаю на нее свое внимание.
— Ты действительно хочешь, чтобы рыцарь в сияющих доспехах встал на твою защиту? Я думал, ты сильнее этого.
Саванна усмехается и бросает на нее взгляд. — Она бы не посмела.
Кинсли открывает и закрывает рот, прежде чем встать и выскочить из комнаты. В ту секунду, когда она ушла, весь стол разразился истерикой. Картер выглядит так, будто вот-вот обмочится, а лицо Уайатта ярко-красное, он хватается за живот и пытается дышать. В полном любопытстве я сосредотачиваюсь на Саванне.
— Что у тебя есть на нее, в любом случае?
Она вернулась к записи в своем блокноте, но бормочет ответ. — Что ты имеешь в виду?
— Должна быть какая-то причина, по которой она тебя боится, или, по крайней мере, причина, по которой ты ее так сильно ненавидишь.
Пожав плечами, она собирает свои вещи и встает из-за стола. — Психотические сучки просто не моя сильная сторона.
Оставив это в качестве своего объяснения, она покидает столовую. Мои глаза остаются прикованными к ней, пока она не скроется из виду, и я бы солгал, если бы сказал, что часть меня не хотела идти за ней.
— Братан, ты в полной заднице, — комментирует Джейс.
— А?
Он качает головой. — У нее есть парень, и даже если бы у нее его не было, у тебя ни единого шанса в аду.
Я закатываю глаза. — Как я уже говорил тебе раньше, заносчивые сучки — это не мое.
— И все же ты флиртуешь с Кинсли.
Мало кто знает, что все, что я делал с тех пор, как попал в это место, было сделано для того, чтобы вызвать реакцию Саванны. Тем не менее, я не знаю, в чем заключается их лояльность. Может, я и их товарищ по команде, но они знают ее много лет.
Коварная ухмылка появляется, когда я хихикаю. — Что я могу сказать? Рот — это рот.
***
Я сижу на подоконнике, курю сигарету и смотрю, как на улице льет дождь. Я должен был быть на тренировке прямо сейчас, но ее отменили из-за погоды. Дом был пуст с тех пор, как я сюда попал. Только Бог знает, где моя мать — вероятно, с Джастином. Я наполовину уверен, что просто убью его и потребую самообороны. С его послужным списком я уверен, что мне бы это сошло с рук, и тогда мне больше не пришлось бы беспокоиться о его появлении здесь.
Машина въезжает на подъездную дорожку к дому через дорогу — старому дому Саванны — и впервые я смотрю на человека, который живет там сейчас. Она молодая женщина, вероятно, немного за тридцать. Судя по наклейкам на задней части ее машины, у нее есть муж, двое маленьких детей и собака. Интересно, знает ли она о том, что произошло в этом доме. Какие секреты он хранит.
***
Я стучу в дверь, горя желанием показать Сави новые рации, которые купил мне отец. Через пару секунд я теряю терпение и иду снова стучать, когда она открывается. Отец Саванны улыбается мне сверху вниз.
— Привет, Грейсон.
— Здравствуйте, мистер Монтгомери. Сави здесь?
Он кивает и открывает дверь шире, чтобы впустить меня. — Она в своей комнате. Иди наверх, и я приготовлю вам двоим что-нибудь перекусить.
Я бегу вверх по лестнице в спальню Саванны, только чтобы найти ее сидящей на кровати со слезами на глазах. Бросив рации на землю, я забираюсь наверх и сажусь рядом с ней. Я засовываю руку в рукав своей толстовки и использую ее, чтобы вытереть слезы с ее лица.
— Что случилось?
Она шмыгает носом. — Мальчик в школе назвал меня уродиной.
Я не знаю, кто этот парень и почему у него хватило наглости назвать самую красивую девушку, которую я когда-либо видел, уродиной, но мне уже хочется врезать ему по лицу. Вот почему я хотел, чтобы мы учились в одном классе, чтобы я мог быть рядом и защищать ее от подобных вещей. Но наши родители настояли, чтобы мы держались хотя бы на некотором расстоянии друг от друга. Глупые родители.
— Он не знает, о чем говорит.
Легкая улыбка украшает ее лицо. — Мой папа говорит, что мальчики, которые придираются к тебе, делают это, потому что ты им нравишься.
Если раньше я не был зол, то сейчас злюсь. Мысль о том, что Сави проводит время с любым парнем, кроме меня, вызывает у меня желание запереть ее в моем домике на дереве и никогда не выпускать. Застав меня врасплох, она смотрит на меня водянистыми глазами.
— Ты смеешься над кем-нибудь из девочек в своем классе?
Я качаю головой и наблюдаю, как ее охватывает облегчение. Она отводит взгляд и кладет голову мне на плечо. — Хорошо.
— Да… хорошо.
