города бандиты не собирались, пока не изловят Пашу.
Все это нужно было как можно быстрее рассказать Еремею, единственному человеку, на которого Паша мог тут рассчитывать, к которому в нем теплилось доверие.
Продвигаясь трусцой, Паша старался вжаться в стену, стать менее заметным. Удавалось ему это плоховато, и хоть улица и была безлюдной, ему везде мерещились разбойники с длинными кинжалами, готовыми напиться Пашиной крови. Постоянно озираясь, он все-таки добрался до дома Ивана, и ввалился внутрь.
– Еремей, есть дело! – хоть Паша и не бежал, но дышал он с одышкой, сердце билось в бешеном ритме, Паша был сильно напуган.
Еремей в этот момент уже собрал свою заплечную сумку из темной кожи и прощался с Иваном. Иван что-то говорил волхву, но Паша не расслышал, что именно.
– Что такое? – спросил волхв у прибежавшего пришельца из иных миров.
– Там… Разбойники, в общем, на улице были.
– Что, прямо за дверью? – спросил волхв, поворачиваясь к двери лицом и крепче сжимая свой посох.
– Нет, они в туалет приходили, а потом ушли, я их не видел больше, но я знаю, что они где-то недалеко и хотят меня зарезать, а потом из города убежать, – на одном дыхании выпалил Паша.
– Ты успокойся, сейчас тебя никто не режет? Вот и славно, – поглаживая бороду вымолвил Еремей, после глянув на Ивана, спросил у того, – что думаешь Иван?
Не отвечая тот скрылся во второй комнате, вскоре он появился оттуда, держа перед собой руку сжатую в кулак, скрывая в нем какую-то вещь.
– Вот, возьми, тебе оно пригодится, – сказал волшебник Паше, протягивая ему руку.
На ладони у старого чародея лежал какой-то амулет, в виде чьего-то клыка, через отверстие на его верхнем окончании была продета обычная тонкая веревочка. Сам клык был размеров не огромных, где-то три сантиметра в длину. Паша взял амулет в свою руку, на ощупь клык был гладким, край, через который была продета веревочка, был явно отломан, и не являлся корнем самого клыка. Вероятно, это был кусочек зуба.
– А для чего это? – спросил Паша, разглядывая амулет.
– Просто возьми, – улыбаясь, ответил Иван.
– А теперь пойдем, – шагая к выходу, проговорил Еремей, – спасибо тебе, Иван, за хлеб да соль, свидимся еще!
Сказав это, он вышел за дверь, не дожидаясь ответа. Иван ничуть не был обижен подобным, и быстро заговорил, обращаясь к Паше:
– Ты клык-то надень этот и не снимай, сам поймешь, зачем он, с Еремеем мы все обсудили, домой тебя только через месяц отправить можно будет, как время нужное для волшбы будет, удачи тебе, Паша!– завершил Иван, и крепко обнял Пашу, будто своего сына на прощание.
– Спасибо… – как-то растерянно сказал Паша, глядя в старые, чуть подслеповатые глаза, что заходились мелкой дрожью век, будто собираясь плакать.
Так и не найдя в себе других слов, Паша медленно развернулся, и, не оглядываясь, вышел из дома. Он даже не понимал, спасибо ли нужно было сказать, ведь только сейчас он понял, что именно из-за этого человека он вообще сюда попал и успел претерпеть столько неприятностей. Впрочем, сейчас было не до ругни, и даже не до глубоких раздумий и трезвого взгляда на ситуацию.
– Нет тут никого, – встретил фразой Пашу Еремей.
– Так, ушли, наверно, меня они не видели…
– Вот и хорошо, значит сразу к Князю и пойдем, там-то тебя точно никто убивать не станет, там и разберемся, – сказал волхв и бодро зашагал вперед.
– Так это, я знаю, где они подкоп устроили под стеной! – догоняя старца, воскликнул Паша.
– А ты не кричи, страже все и расскажешь, они же не будут уходить, пока тебя не найдут?
– Не будут…, – Павел немного замялся, – а как ты узнал?
– Подкоп за день не делается, значит, он у них давно тут, а значит, сбежали бы уже, если бы чего-то тут не ждали. Здорово Здислав оплошал, в темницу тебя упрятав! – усмехаясь завершил волхв.
– Ага, здорово… Ничего не скажешь.
Далее они двигались молча, пока не подошли к воротам внутренней каменной городской стены.
–Здравствуй, Еремей! – широко улыбаясь, приветствовал волхва рыжебородый стражник.
– И тебе не хворать, Малун, – в ответ сказал волхв, и, не задерживаясь, вошел внутрь крепостного двора через открытые ворота.
Недолго думая, за ним последовал и Паша, стараясь не обращать внимания на стражника, который странно на него смотрел.
Волхв не обращал внимания на суету во дворе и шагал по направлению к большим деревянным воротам княжеского терема. Вокруг же сновали люди, лязгая доспехами, шагали стражники, где-то отдаленно слышалось ржание лошадей. Двор жил какой-то суетливой жизнью, лишь разодетые, длиннобородые мужчины степенно шли в одном направлении с волхвом и Пашей. Было понятно, что это не обычные люди, и, наверно, они идут на пир, что созывал князь по случаю своего возвращения.
–Так, сейчас ты просто молчи, пока не спросят, – сказал Еремей Паше, подходя к воротам, – А спросят, как звать, и зачем пришел, так ты имя свое назови, да скажи, что князь на пир позвал.
– Так, а мне поверят?
– А как же! Не поверят, так я в разговор вступлю.
Стражи, стоящие возле ворот замка не были столь приветливы, и скрестили свои пики, преграждая путь волхву и его спутнику.
– Тебя, Еремей, мы знаем, а ты кто? – спросил стражник, который стоял справа, обращаясь к Паше.
– Я Паша, иду на пир к князю по его приглашению.
Копья стражей оставались скрещенными, и, не дожидаясь следующего вопроса стража, Еремей заговори:
– Это гость князя, он убил разбойника, чем и помог разоблачить Здислава, посему князь хотел бы видеть его на пире. Неужто тебе не говорили?
– Стало быть, вот он какой, – убирая свое копье, проговорил страж, – Что ж, добро пожаловать!
Второй страж незамедлительно убрал свое копье, ворота были открыты, и волхв с Пашей вошли в широкое помещение, окутанное легким сумраком.
Волхв, недолго думая, подозвал пробегающего мимо юнца в простом одеянии:
– Эй, постой, – окрикнул он его, – Где бы нам найти свободные покои?
– А… – юноша запнулся, что-то обдумывая, – Пройдемте за мной.
Паша был слегка удивлен подобному, ведь никто их не встречал с фанфарами, и на какой-то миг Паша подумал, что их тут вообще не ждут, а уж тем более не станут предоставлять покои. Но, видимо, все, кто попали в терем, имеют право получить комнату для проживания, именно к такому умозаключению пришел Паша.
Слуга вел за собой гостей, сразу они свернули направо, пройдя из широкого зала по узкому проходу в коридор, который заканчивался узкой винтовой лестницей, идя по которой Паша прижимался к
