Библиотека была моей надеждой. То, что ее нет, сильно ударило по моим планам. Как мне тогда выяснить всю информацию? О мире, где мы находимся. О способах перемещения между мирами. О расторжении брачных уз, что самое главное! Вряд ли преподавательницы захотят о таком рассказывать.
До конца обеда Роза щебетала, как же здорово и волнительно будет посмотреть на мужа. Я размышляла и по большей части молчала. Но Роза, наверное, уже привыкла к тому, что я часто молчу и слишком много думаю.
После обеда всей нашей группой отправились на следующее, уже знакомое занятие. Культура богов.
Стоило войти в аудиторию, как девушки изумленно замерли. Я не сразу смогла рассмотреть из-за чужих спин, что происходит. А происходило нечто невероятное. Нас встречала не только преподавательница. Посреди зала стояли девять мужчин. Нет, не мужчин. Это големы! Такие же, как тот, на котором Архэя учила нас делать массаж. Одетые в черные костюмы, они стояли неподвижно и смотрели прямо перед собой, вероятно, ожидая команды. Похожие, как один, друг на друга, черноволосые, со смуглой землистого оттенка кожей, с неестественно грубыми чертами лица.
Какая жуть!
Преподавательница улыбнулась и радостно объявила:
– Сегодня мы будем практиковаться. В парах с големами!
Я пробежалась взглядом по девушкам, но, кажется, ни одну големы не пугали так же, как меня. Остальные выглядели удивленными, заинтересованными, но никак не напуганными.
– Подходите-подходите, – преподавательница, еще на прошлом занятии представившаяся Саламэей, поманила нас. – Разбирайте големов. Берите того, кто больше нравится. Хотя, конечно, они все на одно лицо, из одной глины вылепленные. Целую партию для нас подготовили старательные маги Иузула.
– Что такое Иузул? – удивилась Виола.
– Мир. Иузул – это всего лишь мир, где больше всего распространена магия земли и все ее проявления.
Девушки неуверенно подходили к големам, вставали напротив них.
– Алена, тебе персональное приглашение нужно?
– Н-нет.
Когда я делала шаг вперед, ощущение было такое, будто мои ноги напрочь приросли к полу. И каждый шаг давался с огромным трудом.
Не хочу идти к голему. Не хочу!
Выбора уже не было – всех големов разобрали. Мне остался один, крайний. Впрочем, он не отличался от остальных: такое же грубое, резное лицо и равнодушные бесцветные глаза, глядящие прямо перед собой.
И как вот с этим танцевать? Как позволить ему прикасаться ко мне?!
– Алена, поживее, пожалуйста, – поторопила преподавательница. – Таким темпом, пока ты дойдешь до голема, занятие закончится. И не стоит бояться. Он не кусается. Очень послушное низшее существо. Бояться совершенно нечего.
Легко сказать! А мне страшно. Из глубин души поднимается какой-то потаенный инстинктивный страх, когда смотрю на этого неживого, вылепленного из глины мужчину.
Я бы, наверное, не отказалась грохнуться в обморок. А что? Вполне себе вариант. И с големом танцевать не придется, и покажу, насколько я безнадежная жена. Мне ведь нужно показать себя безнадежной? С этим, конечно, стоит быть осторожней. Не хочется нарваться на неведомое наказание, поэтому ни в коем случае нельзя, чтобы меня заподозрили в притворстве. Но големы жуткие!
Увы. Моя крепкая психика выдержала это испытание. Я не упала в обморок, пока подходила к голему. Не отключилась, даже когда все девять големов, как по команде, вытянули руки, одну устраивая на талии девушек, а вторую располагая ладонью вверх.
Нервная дрожь пробежала по всему телу, когда рука голема очутилась у меня на талии. Я заглянула в его лицо и поняла, что он не дышит. Конечно, не дышит! Архэя ведь говорила, что големы неживые. Но как это жутко – стоять рядом с мужчиной, который, по сути, всего лишь кусок глины. Не дышит, не отвечает осмысленным взглядом, но двигается!
Кажется, я взмокла.
– А теперь начинаем. Танец, который изучали вчера.
Саламэя включила знакомую композицию. Девушки вложили пальчики в ладони големов, и те закружились под музыку. Я была последней. Голем уже начал движение, рывком заставляя меня последовать за ним, когда я в последний момент вложила руку в его пальцы.
Несмотря на жуткий вид, он не ощущался каменным. Его ладонь проминалась почти как настоящая кожа. А пальцы второй руки не впивались больно в бок. Но… все равно. Этот неподвижный, равнодушный взгляд, эти механические движения – все в големе наводило на меня ужас.
– Алена, аккуратнее! Голем, конечно, ничего не почувствует, а вот ваш муж – очень даже.
Я наступила голему на ногу. Причем совершенно случайно!
Сейчас, едва соображая от ужаса, в объятиях наводящего жуть голема я не пыталась изображать неумеху. Это получалось само собой. Из-за страха! То на ногу наступлю, то повернусь невпопад. То слишком быстро, то слишком медленно.
Саламэя раздавала замечания. Подсказывала девушкам, что они делают не так. Показывала, как будет правильно. Несколько раз останавливала музыку, чтобы еще раз продемонстрировать движения. Но больше всего замечаний доставалось мне.
– Алена, да что с тобой сегодня! На первом занятии ты не показалась мне неуклюжей.
А я обливалась потом, пыталась как-то выполнять заученные движения и раз за разом все делала не так.
Наконец Саламэя махнула рукой и перестала меня поправлять, сосредоточившись на остальных.
Я чувствовала грубые руки голема, смотрела в его безразличное лицо, замечала на пугающем контрасте, как часто и порывисто дышу я. А он не дышит! Совсем! Его грудная клетка даже для вида не вздымается, не говоря уже о том, чтобы воздух вырывался из носа или рта.
Не знаю, как я танцевала. Враскорячку, наверное, почти не чувствуя собственное тело. Чем дальше, тем отчетливее я ощущала именно голема. Его холод и твердость, его безжизненные движения. Его пустой взгляд, направленный сквозь меня. И это… это приводило в ужас. Страх нарастал с каждой секундой.
Пол все-таки покачнулся. Зал несколько раз прокрутился у меня перед глазами, когда я вдруг осознала, что опрокинулась на спину, а голем с по-прежнему ничего не выражающим лицом удерживает меня на весу, не давая упасть.
– Алена, что случилось? – ко мне подскочила Саламэя.
Остановилась музыка. Девушки перестали танцевать, изумленно глядя на меня.
А я пыталась вырваться из объятий голема. Он не удерживал, так что мне удалось. Оступилась, покачнулась. И рухнула бы на пол, если б Саламэя не помогла мне устоять на ногах.
– Алена, да ты вся дрожишь! Тебя лихорадит! Может, заболела? Простыла? Пойдем, я отведу тебя в лечебное крыло.
В академии есть лечебное крыло?
Оказалось, что есть. Просто на экскурсии Олэна нам его не показывала.
В первый миг, когда Саламэя только открыла дверь, мне почудилось, будто я ослепла. Такой яркий свет ударил в глаза. Однако, проморгавшись, я смогла рассмотреть очертания комнаты, больше похожей на процедурный кабинет, и странный полупрозрачный силуэт, светящийся ярким желтым светом. Правда, свет потихоньку бледнел. Не исчез совсем, но по глазам бить перестал.
