финансов Советской контрольной комиссии в Германии), достигнув к 1965 году поста первого замминистра финансов. В том же «реформистском» 1965-м он стал председателем Государственного комитета по ценам при Совете министров СССР[211].
При этом Ситнин, судя по мемуарам, остался ревностным сторонником ленинизма и революции (критически относясь к сталинизму в целом) и заявлял, что «только предатели русского народа могут отрицать прогрессивное значение Октябрьской революции в русской истории»[212].
Таким образом, «длинная история» присутствия каждого конкретного чиновника или эксперта в экономической тематике плюс передача их родителями социального, образовательного и культурного капитала влияли на их взгляды на состояние дел в советской экономике и на необходимость (или ее отсутствие) что-либо менять. Далее в тексте мы будем достаточно много об этом говорить, особенно в третьей главе, посвященной идейным группировкам в политико-экономической сфере.
Итак, мы возвращаемся к «либермановской-косыгинской» реформе. Для непосредственной разработки программы реформы, как говорилось выше, были созданы две комиссии.
Юрий Фирсов дает следующий список членов «научной» комиссии. Руководителем (как было сказано выше) был назначен помощник Косыгина Анатолий Карпов, а «главными действующими лицами», по его данным, в ней были: Бачурин; Сухаревский; Лев Гатовский, директор Института экономики[213]; Анатолий Ефимов, директор НИИ экономики Госплана (1955–1975); Кирилл Плотников, член-корреспондент АН СССР (заместитель министра финансов СССР (1949–1953), заведующий финансовым отделом аппарата Совета министров СССР (1953–1955), то есть еще один бывший сотрудник Коробова и Маленкова); Геннадий Сорокин, зампред Госплана (1941–1957), директор Института экономики мировой социалистической системы (ИМЭСС) АН СССР (1961–1969), «признанный авторитет и в политэкономии социализма, и в области планирования»[214].
Другую «госплановскую» комиссию возглавлял Коробов, а центральную роль там играли Бачурин, Сухаревский и Владимир Ситнин. При этом, по мнению последнего, он работал в «Правительственной комиссии по разработке предложений по совершенствованию хозяйственного механизма», во главе которой встал Коробов.
Ситнин перечисляет следующий состав «Правительственной комисии»: Сухаревский, Виталий Воробьев от Госбанка (первый зампред в 1960–1970), он сам, Иван Малышев — первый заместитель руководителя ЦСУ (окончил в 1930 году (одновременно с Ситниным) Московский институт народного хозяйства, с 1937 года работал в ЦСУ (1940–1966 первый зампред, с перерывом на 1953–1958 годы, когда был заместителем управляющего делами Совета министров СССР, то есть Коробова)), Павел Подшиваленко — первый заместитель председателя Промстройбанка (в 1972–1973 годах будет им руководить), Владимир Лагуткин — первый заместитель председателя Госснаба (по экономическим вопросам, по всей видимости, был знаком Косыгину с 1947 года, когда стал начальником главного управления Министерства легкой промышленности), Петр Федосеев — вице-президент АН СССР. В работе комиссии также принимали участие ряд «видных хозяйственников»: Александр Карпов (1920–1986) — главный экономист волгоградского металлургического завода «Красный октябрь»[215], Александр Бужинский — главный экономист ЗИЛа, Рытова — главный экономист московской кондитерской фабрики «Красный октябрь» (ее имя установить не удалось[216]) — и ряд «специалистов»: Рэм Белоусов (НИИ Госплана)[217], Анатолий Карпов, помощник Косыгина, осуществлявший связь между комиссией и предсовмина, и заместитель начальника Бюро цен при Госплане Лев Майзенберг[218].
Майзенберг считался одним из двух ключевых специалистов в СССР по ценам в 1940-е годы, был автором монографий на данные темы[219]. Он был очень не молод и пережил разные кампании в экономической сфере. В частности, согласно воспоминаниям того же Сонина о его студенческих годах в Московском плановом институте в 1931 году:
Учеба в институте началась с показательного суда над профессорами. Были среди них такие (например, Майзенберг Лев Ильич), которые не верили, что пятилетку можно выполнить в четыре года, то есть на год раньше срока кончить институт. На общем собрании профессора покаялись, мы приняли повышенные обязательства и простили их[220].
Будущий зампред Совета министров СССР (1989–1990) Степан Ситарян в своих мемуарах описывает работу в том, что он называет группой по экономической реформе, созданной в конце 1964 года. Он, будучи сотрудником НИФИ Минфина СССР, вошел в нее как представитель Министерства финансов, поскольку министр Гарбузов якобы решил не посылать в группу своих замов. В то же время Ситарян был приглашен в НИФИ Бачуриным в 1956 году прямо со студенческой скамьи, и, как можно себе представить, его назначение в группу вряд ли обошлось без участия ее организатора. Помимо них в группу, по его мнению, входили Ситнин, Сухаревский и Воробьев[221].
По словам Ситаряна, Косыгин проявлял очень большой интерес к работе группы по разработке реформы и буквально через день сидел с ее участниками, заслушивая подготовленные тексты и предложения[222]. Ситнин, Белоусов и Фирсов ничего подобного не упоминают.
Один из непосредственных выводов от изучения этих списков следующий: Косыгин не подпустил к проекту реформы ни союзников из числа представителей «харьковской группы» (в том числе автора идеи реформы Евсея Либермана), ни членов противостоящей многочисленной «днепропетровский группы» Брежнева, даже введенных им в состав Совмина, ни столь же многочисленных сторонников Александра Шелепина, о которых речь пойдет ниже.
Реформы разрабатывали бывшие и действующие чиновники, занимавшие достаточно высокие позиции еще в сталинском Госплане и Минфине, а потом сошедшиеся в аппарате Совета министров СССР и Госплане СССР 1953–1955 годов под руководством Георгия Маленкова, — Косыгин, Коробов, Карпов, Бачурин, Сухаревский, Ситнин, Малышев, Плотников, Сорокин, Майзенберг.
«Косыгинская реформа» как продолжение реформ Маленкова 1953 года?
Приблизительным рубежом, когда маленковский курс полностью сменяется политикой Н. С. Хрущева, могут быть 1958–1959 годы, пишет самый внимательный исследователь маленковских реформ Григорий Попов[223]. Заметим, что это именно тот период, когда многие из этого списка (Коробов, Малышев, Плотников, Сорокин) сменили свою высшую точку в карьере на менее заметные позиции.
Полный план маленковских реформ 1953–1954 годов неизвестен, и они явно остались незавершенными. Но реализованная часть состояла из нескольких ключевых аспектов: усиление роли министерств, кардинальное снижение цен, сокращение военных расходов, обширная программа материальной помощи селу, включавшая снятие половины налогов с крестьянства, резкое расширение приусадебных участков, увеличение оплаты труда[224]. Однако, возможно, главным деянием Маленкова в этом направлении стало перенаправление средств из индустриальной сферы (включая военную промышленность) в потребительскую, что обернулось быстрым ростом доходов населения, особенно крестьянства.
Как несложно будет заметить далее, как минимум два из четырех крупных деяний маленковской реформы были прямо повторены в «косыгинской» — восстановлены министерства и реализована крупная программа помощи селу, прежде всего за счет увеличения оплаты труда колхозников. Хотя сокращения военных расходов не произошло и цены снижены не были, доходы населения начали интенсивно расти, о чем мы подробнее будем говорить далее.
Стало быть, «косыгинские реформы» были не только
