арабская музыка, взрывы смеха, доносившиеся из бара – все это не имело уже никакого значения. Эти двое, казалось, словно очутились на другой планете, где не было никого, кроме них. Вся нежность, нерастраченная сила любви, что столько времени и у нее, и у него пряталась где-то на самом донышке души, вдруг вырвалась наружу, вырвалась с такой силой что уже ни остановить, ни спрятать назад ее было просто невозможно. Руки его, губы его казались такими родными, такими дорогими, что где-то там, в самом дальнем уголке подсознания, билась только одна мысль: как я жила без него? Как я была без него? Невозможно, невозможно… А руки становились все смелее, объятия все жарче, губы все требовательнее…
«Так не бывает, так не бывает, потому что так не бывает», – как заклинание повторяла про себя Полина, автобус вез их опять в глубь пустыни, она смотрела в окно на звездное небо и не верила себе, не верила тому, что случилось. «Такого счастья не бывает, не бывает, потому что его не может быть…» А счастье сидело рядом, обнимало ее за плечи и нежно – нежно прижималось щекой, целуя ее в склоненную на его плечо голову. И тоже не верило в то, что произошло. Не верило своему счастью. В эти минуты не было в мире людей, счастливее их, роднее их и ближе их. Случилось то, к чему эти двое шли, проходя те испытания, которые посылала судьба, отдавая силы свои, себя самих близким своим, забывая о себе, о своей несложившейся жизни, о своем одиночестве, перестав уже верить в то, что что-то еще может измениться. Ведь уже не двадцать лет, и даже не тридцать… Но оказалось, что душа еще жива, что сердце открыто для любви, и любовь случилась, потому что она выстрадана, потому что она не могла не прийти.
Автобус остановился у импровизированного рынка в пустыне, все шумною толпою высыпали размять ноги, приготовить фотоаппараты, потому что небо начинало светлеть и вот – вот должно было появиться солнце. А пока все с удовольствием торговались, покупая финики свежего урожая, оливковое мыло, кристаллы аметистов. Правда, даже при плохом освещении было видно, что это обычный кварц, не очень аккуратно выкрашенный чернилами в фиолетовый цвет. Но вот розы пустыни были действительно хороши: крупные, изящные, причудливой формы. Полина повертела в руках одну, особенно ей понравившуюся, но положила назад – очень дорого запросил продававший ее старик – бербер.
– Солнце! Солнце! – послышались голоса
– Полина! Скорее! – ПВ поставил ее, заставив поднять руку так, будто она что-то держит на ладони, защелкал аппаратом, то отходя, то приближаясь, стараясь поймать момент, когда солнце «ляжет» прямо в ладошку Полине.
Рассвет был действительно необыкновенный. Солнце, огромный красный шар, поднималось над пустыней быстро, заливая розовым светом все небо, песок на глазах менял свой цвет, из серого становился желтым, теплым, настоящим. Крики постепенно смолкли, все завороженно смотрели на это действо природы, потрясенные красотой его и величием. Полина поймала себя на мысли, что тысячи лет тому назад солнце вот так же величественно вставало здесь, даря свой свет миру, и через тысячи лет после них оно все так же в положенный час будет подниматься над этой пустыней, и уже другие люди будут встречать его приход…
Когда устроились в автобусе, настроение у всех было какое-то философское, как будто прикоснулись к вечности, приобщились к какому-то таинству природы. Обстановку несколько разрядил Саид, предложив всем немного поспать. Полина, не сомкнувшая ночью глаз, не думавшая даже о сне до этой минуты, вдруг почувствовала, что буквально проваливается в сон, глаза сами закрываются…
В программе этого дня был обед в берберском ресторане, посещение оазиса, Эль-Джем, то есть еще много-много впечатлений. Полина уже была в свой первый приезд на такой экскурсии, но сейчас все было по-другому, потому что она сама стала другой, воспринимала все, как в первый раз, с каким-то детским восторгом. Оазис ей запомнился необыкновенной, величественной какой-то красотой, узкими тропками в каменных расщелинах и удивительным озером, окруженным отвесными, небольшими, но все-таки скалами. Вода там была теплой, прозрачной, красивого зеленоватого цвета. Полина взяла с собой купальник, надеясь, что теперь не придется переодеваться в кустах, что, наверное, что-нибудь построили для переодевания. Она спросила об этом у Саида, тот рассмеялся:
– Какое озеро? Там в луже лягушки квакают!
Полина решила, что он так шутит. Когда вдали показались невысокие горы, покрытые пальмовыми рощами, переложила купальник в сумочку, чтобы взять его с собой. Пальмовая роща становилась все ближе, уже показалась и дорога, ведущая через нее в глубь оазиса. Непонятно, откуда среди ровной пустыни появились горы. Но как бы то ни было, именно среди этих гор были источники, дающие жизнь под этим знойным небом. Как и везде, первое, что они увидели, – торговцев все с тем же ассортиментом: финики, каменные розы, еще более неаккуратно прокрашенные чернилами «аметисты». Вся группа пошла с Саидом вверх по горной тропе, чтобы потом обходным путем спуститься вниз, к озеру, а по дороге полюбоваться видами. Полина же сразу потащила ПВ вниз, говоря, что пока все гуляют, они спокойно выкупаются. Спуск был очень живописным: узкая тропка среди почти отвесных скал, журчащий ручей под ногами, там, где скалы расступались, – роскошные пальмы. Наконец они добрались до цели… и замерли в изумлении. Саид не шутил: небольшая грязная лужа, по краям которой расселись с упоением квакающие лягушки. Ничего, хотя бы отдаленно напоминающего озера. На лице Полины было написано такое разочарование, что ПВ захотелось пожалеть ее, обнять, как ребенка, что он и сделал:
– Не надо так расстраиваться, зато лягушки какие сытые да холеные, у нас таких нет. И квакают как – заслушаешься!
Она улыбнулась, и они медленно побрели назад.
– Ты можешь себе представить, что я здесь купалась?
– Если честно, то с трудом, – улыбнулся, подразнивая ее.
– У меня фотографии есть, а это доказательство! Почему все так изменилось?
– Наверное, этому есть объяснение, возможно, в этом году меньше дождей, а значит – меньше воды.
Когда они вернулись, вся группа была уже возле автобуса, все хотели под кондиционер, красота, конечно, завораживает, но солнце палило нещадно. Спать уже никто не хотел, все делились впечатлениями, хвастались приобретенными сувенирами и все поражались, как в пустыне из песка образуются каменные розы – розы пустыни. Они могли быть совсем маленькими, а могли – и огромными «букетами», которые стояли, как напольные вазы или скульптуры. Одно плохо – уж очень они тяжелые, много не увезешь, вес в самолете строго
