Силач Джон покачал головой:
— Надо что-то придумать, — начал он. — Вот, к примеру…
— Джон, да пойми же ты наконец. Не умею я плавать. Не у-ме-ю, — твердо проговорил Аллун. — Так что подумай. Ты будешь тащить меня, словно подбитую утку, за одно крыло? Вода-то ледяная. Тебе бы самому в ней не утонуть, а ты еще будешь меня держать, чтобы я не пошел ко дну. Веревку на тот берег тоже нельзя протянуть. Так что выбрось ты это из головы.
— Вот, значит, почему ты никогда не ездишь с нами к Морю по рыночным дням, — задумчиво сказал Силач Джон. — А я-то удивлялся…
— Зато теперь не будешь, — с улыбкой ответил Аллун и отвернулся.
Марли закусила губу.
— Обратно ты один не дойдешь, Аллун, — решительно сказала она. — Без друзей в болоте любой запросто погибнет.
— Я и об этом подумал, — ответил Аллун, тщательно соскребая со своей куртки засохшую грязь, как будто дела важнее сейчас не было. — Перед входом в пещеру я построю шалаш и в нем буду ждать, когда вы вернетесь. — Он горько усмехнулся. — Надо же, я хотел стать героем Рина. Хотел показать, на что способен человек, который наполовину бродник. Кто бы подумал, что меня остановит такая ерунда? Что из-за своей дурацкой гордости я покидаю друзей в беде? — Он не смотрел на Силача Джона. — Много бы я дал, чтобы это было не так. Простите меня.
Семь сердец в дорогу идут,
Семь смертей их стерегут.
Силач Джон протянул ему руку:
— Чего тут прощать, дружище? Жди нас. Если найдешь подходящие деревья, сделай пока побольше факелов. Они нам на обратном пути очень пригодятся.
Тут он отвернулся от Роуэна и заговорил тише, но все равно мальчик слышал каждое слово:
— Аллун, если через три дня нас не будет, нечего тебе здесь сидеть. Как хочешь, но вернись обратно в Рин. К тем, кто нас любит. Пусть лучше они узнают страшную правду, чем будут жить в неведении. Договорились?
— Договорились, — ответил Аллун и пожал руку Силачу Джону.
— Ну тогда пошли, — сказала Марли. В глазах ее стояли слезы. Она крепко обняла Аллуна и шепнула: — Мы скоро вернемся. Береги себя.
— Ты тоже, Марли.
И вот Силач Джон, Роуэн и Марли сняли башмаки и верхнюю одежду. Трясясь от холода, они вошли в воду и поплыли.
Вода действительно была ледяная. Такая ледяная, что у Роуэна внутри все сжалось и он сразу же окоченел, да еще и глотнул воды, которая оказалась неприятно-кислой на вкус. Они плыли боком, точно крабы, следуя за лучом света. Можно было грести только правой рукой — в левой каждый держал мешки со своей одеждой, хотя, как они ни старались, они все же слегка намокли.
Какие-то непонятные создания прикасались то к рукам, то к ногам Роуэна. Он стискивал от ужаса зубы, но упрямо продолжал грести, хотя с каждым разом ему становилось все тяжелее. Скоро он начал терять силы, но все же двигался дальше, потому что утонуть в этой спокойной черной воде и никогда больше не увидеть ни солнца, ни света было еще страшнее.
И вот его рука наткнулась на камень, и он с облегчением понял, что уже можно встать. Роуэн огляделся. Прямо над ним нависало каменное лицо. Марли уже выбралась на берег, тяжело дыша и отряхиваясь. За ней оказался на берегу и Силач Джон. Они обернулись и окликнули Аллуна, который беспокойно ходил взад-вперед на том берегу. В темноте их не было видно, но Аллун высоко поднял факел и помахал им в знак того, что он слышит их. Теперь он знал, что они благополучно доплыли.
Марли наклонилась и подала Роуэну руку, чтобы он мог выбраться из воды. От холода зубы его так стучали, что он не мог говорить. Чтобы согреться, он начал прыгать на месте. Руки Марли почти не слушались ее, но она все-таки развязала мешок Роуэна и вынула из него сухие вещи, чтобы он мог переодеться.
— Снимай все мокрое и надевай вот это, пока совсем не околел, — велела она. — Чуть намокли, конечно, но все лучше, чем так.
Роуэн знал, что он ни за что не станет переодеваться перед Марли. Он уже даже перед мамой не раздевался и поэтому замер в нерешительности.
— Да ладно тебе, Роуэн! — удивляясь и досадуя, воскликнула Марли, держа в руках его одежду. — Тебе грозили огромные пауки, ты чуть не утонул в болоте, сейчас чуть было не замерз, а теперь вдруг стесняешься раздеться передо мной! Не смешно ли?
— Не смешно, Марли, — раздался сзади голос Силача Джона. — Я его прекрасно понимаю. Есть такие вещи, которых мужчина просто не может делать. Лучше отвернись. Тогда и Роуэн перестанет стесняться, и согреемся все мы быстрее.
11. Западня
Факелы совсем отсырели, но один им удалось зажечь. Карте ничего не сделалось, потому что Роуэн туго скрутил ее и спрятал среди одежды. Сейчас он развернул ее и положил на колени, а Силач Джон и Марли присели рядом.
Красная линия, кружа, поднималась выше и выше. А на пустом месте, как Роуэн и ожидал, появилось новое стихотворение:
Направо? Налево? Куда ни свернешь,
Ты сердце от боли не убережешь.
Один — ловушка, другой — проход,
Один заманит, другой спасет.
Иди туда, где меркнет свет,
Лишь там откроется верный ответ.
Они взглянули вверх, на каменное лицо. Все так же на воду из пустых глазниц падали лучи света, но теперь, когда они оказались совсем близко, стало видно, что эти проходы куда-то вели. Но куда? В котором из них начинается путь к вершине Горы? Роуэн опять посмотрел на карту. Там не было никакого знака, который указал бы на этот двойной проход.
— Ладно, проверим оба, а там решим, — сказал Силач Джон.
Но когда они взобрались по камням на самый верх и заглянули в пустые глазницы, оказалось, что никакой разницы между двумя туннелями не было. Стены и того и другого покрывал странный бело-голубой лишайник, который светился в темноте. Правда, левый туннель вроде бы был пошире и повыше правого. Из того и другого вырывался хриплый свистящий звук.
— Что такое «один — ловушка, другой — проход»? — недовольно сказала Марли. — Они же одинаковые!
— Там сказано, что нам надо выбрать тот, где скроется свет, — ответил Роуэн. — Может, проверить, в каком факел начнет мигать и потухнет совсем?
Марли убрала со лба мокрые волосы.
— Правильно, — поддержал его Силач Джон. — Сначала попробуем правый проход.
Они подняли факел выше, посигналили Аллуну и дождались, пока он ответит, перед тем как в одиночестве отправиться назад, к выходу из пещеры. После этого они вошли в правый туннель. Ход сразу резко повернул, потом еще, и вскоре Роуэн перестал понимать, где он находится.
