лампочки рассмотрел картину с пальцем, ему ещё больше поплохело. Рана выглядела ужасно и из неё обильно сочилась кровь, брызгая на футболку и штаны, когда Юрик неосторожно мотал рукой. Впрочем, на полу крови тоже натекло предостаточно. Дотронуться до пальца, чтобы удалить щепку было нестерпимо больно, да и щепка, зараза, скользкая от крови, не хотела покидать рану. Как только рычащий от боли Юрик и хлопотавший около него Васька не пытались достать из раны щепку, ничего у них не получалось. Надо срочно ехать к специалисту, а это значило, что надо ехать в город, ведь местная больничка дышала на ладан. Мужики так и решили, иначе так можно и кровью истечь. Юрик и так уже выглядел откровенно плохо.
Как назло Нива начала выделываться и ещё целый час Васька пытался реанимировать машину, наконец, та сжалилась над непутёвыми владельцами и решила ехать. Ещё час они потеряли на поездку до городской больницы. Ну, а в больнице пока раскачались дежурные врачи, пока готовили пациента к операции, Юрик стал совсем плохим. Всего-навсего щепка под ногтём, а столько дел наделала.
Операцию по удалению злосчастной щепки героические врачи провели великолепно. Под обезболиванием Юрик почти ничего не ощущал и, вскоре, его отправили на койку отдыхать, предварительно напичкав его организм антибиотиками и сделав прививку от столбняка. Врачи думали, что теперь-то всё в норме, но рано утром у Юрика развился обширный инфаркт. Организм не выдержал каждодневных пьянок, плюс жизнь на нервах. Однако, случается. Юрика перевели в палату интенсивной терапии, так как реанимацию в больнице оптимизировали.
Через трое суток умер Никита. Васька разрывался от забот на части. Он не знал, как сказать больному отцу, что Никиты уже с ними нет.
В посёлке такие вести встретили философски. Оказалось, что никто не любил эту семейку. В школе директриса даже не направила завуча для выражения соболезнования родным и близким по поводу гибели её ученика. Кому соболезновать? Ваське?
Только не подумать о Никодиме Викторовиче что-нибудь плохое — постоянно твердила директриса сама себе, но никому о своих наблюдениях и мыслях она говорить не собиралась. Она уже откровенно боялась нового учителя.
Безпалько, за очередной рюмкой хорошего коньяка, вытащенного из тайника, вспомнил слова математика: «Говорите, спать Никита не будет. Ну-ну». Вот же как интересно получилось, подумал он, но что-то говорило Семёну Митрофановичу, что эти мысли лучше оставить при себе.
Баба Серафима при виде математика только что не крестилась. Она старалась просто не попадаться ему на глаза. Плохой у него взгляд.
Комическая история произошла на уроке математики, который проводила бабушка Мамошина. На очередном уроке, в самом его начале, она взяла мелок и тихо шамкая объявила, что это мелок волшебный, поэтому лучше, от греха подальше, ученикам выключить телефончики и слушать преподавателя, а то она старая и громко говорить ей трудно. В классе наступила гробовая тишина.
Вот кто не мог нарадоваться на Никодима, так это его хозяйка баба Валя Коновалова. Она всем прожужжала уши о том, какой золотой у неё постоялец: вежливый, работящий, к лоточку приучен, никогда не отказывает отвезти бабу Валю в город за покупками или в поликлинику. У него как-то всё легко получается. Вот недавно он достал ей нужное лекарство, которое она долго не могла купить. А он достал, причём по приемлемой цене. Наверное, у Никодимки появилась девушка в Комаровске, что-то часто он стал туда мотаться. Не иначе любовь-морковь. Но то дело молодое. Обсудив Никодима, соседки переходили на обсуждение цен в магазинах и на повышение коммунальных тарифов, затронули перспективы на урожай и рассмотрели проблемы с болячками. У всех что-то болело. Но они соглашались, что прожили хорошую жизнь, а вот современная молодёжь вымирает. Вот опять похороны: отец и сын Галуевы представились. Плохого о покойных односельчанах не говорили, замолкали. Лучше о своих проблемах говорить.
Действительно, Никодим что-то зачастил в город. Но баба Валя удивилась бы, что молодой человек посещает город не с целью поиска любовных приключений, а для изучения уникальных руин.
В этом небольшом городе особых развлечений для молодёжи, а тем более для детей, не имелось. Однако, народ любил прогуливаться в парках города, где стояли старинные чугунные лавочки и росло множество тенистых деревьев. Вот там и прогуливались степенные пожилые жители, весёлая молодёжь и малые дети с мамочками. Вчера Никодим попал в этот город по своим делам, связанным с распутыванием одной исторической тайны, которая его интересовала уже много лет. А в этом городе ещё сохранились древние камни, могущие приблизить его к разгадке. Размышляя о значении некоторых символов, которые он обнаружил на камнях этого города и, сопоставляя их с уже имеющейся информацией, он неспешно бродил по улицам города, естественно, зашёл и в его парк. Погода подарила тёплый вечер, даже, можно со всем откровением сказать, что очень тёплый и солнечный, хоть на календаре значилось начало октября. Скорее всего, это произошло от отсутствия ветра. В этом же парке ещё имелась тень от многочисленных деревьев, что давало локальный комфорт. Деревья ещё не все свои листочки сбросили под ноги людям. Комфорт Никодиму нравится, несмотря на то, что такому существу как он, совершенно безразличны проявления погоды. Случись ветер или сильный дождь, то они немного отвлекли бы его от решения задач, а так думалось легко и непринуждённо, без всяких отвлечений на окружающее. Может из-за этой будничности, что сегодня Никодима ничего особо не отвлекало от своих задач, он и обратил внимание на незатейливый конкурс детского рисунка на асфальте. Дети, с естественной для них незашоренностью, и со свежим взглядом на мир, выражали свои эмоции на асфальте с помощью разноцветных мелков. Эмоции существ этого мира, это то, что ещё удерживало Никодима от критики царящих здесь порядков. Но, он стал замечать, что чем больше становится особей в этом мире, тем их эмоции становятся бесцветней и безвкусней. Что печально. Поэтому Никодима удивила волна светлых эмоций, исходившая от участников и зрителей этого рисовального конкурса. Он прошёлся мимо детей и взрослых и обнаружил мощную эмоциональную волну, щедро изливающуюся от девочки лет пяти-шести, которая рисовала мелками. От такого подарка молодой человек не мог просто так пройти мимо. Затесавшись в незначительную толпу зрителей, состоящую в основном из мамочек, он присмотрелся к рисунку, который, сопя и пыхтя, творила девочка. Наверное, она пыталась изобразить зайца. А может другое, неведомое местной науки существо. Не суть важно. Главное то, что на её рисунке не видно ни одной лишней чёрточки или штриха, но в этом «зайце»
