полем заснеженным, стоял лагерь вражеский. В самом центре, на горе из трупов окоченевших человеческих, возвышался шатёр самого колдуна чёрного.
Подлетел конь к шатру вражескому, спрыгнула Софья Ярославовна и обнажила меч-кладенец.
– Выходи, колдун проклятый! Принесла я погибель твою.
Задрожал шатёр, задрожала гора под ним и земля под горою. Содрогнулся шатёр и вспыхнул пламенем, встал столбом огня перед княгиней. Обдало лицо её огнем. Но устояла снежная княгиня, слишком много в ней было холода.
Как нежданно вспыхнул столб огня, так и погас. А на месте шатра остался стоять колдун. Сам высокий, статный красавец. Тело всё в доспехи огненно-красные одето. По доспехам пробегают дорожки багровые, кровью людской напитанные, а по ним искрами огни красные мелькают. На плечах плащ чёрный развевается, до самой земли простилается.
Улыбнулся колдун и молвит:
– Здравствуй, красавица. Много дней и ночей тосковал по тебе, жаждал повидаться. Вот и муженька твоего к земле призвал, чтоб тебя поскорей увидеть. Теперь ты свободная птица, можешь и со мной пожениться. Сила твоя на мою помноженная будет бесконечной. Вместе мы станем миром править. Как равный по силе, готов я сердце своё тебе отдать.
Заблестели глаза-сапфиры у княгини на лице. Захрустел в груди лёд, сердцем названный. Выхватила княгиня меч и ударила по колдуну. Да колдун не так прост – руку выставил. Стукнулся меч-кладенец и растаял, как ледышка на жарком солнышке. Осталась княгиня без оружия.
Вставила она пальцы в рот да как свистнула. Тотчас конь удалой явился к ней на подмогу. Набросился на колдуна, да как только его коснулся, сразу кобылёнком беспомощным на гору рухнул. Пнул его колдун сапогом, вскинулся кобылёнок огнём и чёрной головешкой покатился прочь.
– Соглашайся, княгиня. Станешь королевой рядом со мной! Не по-доброму, так силой тебя возьму!
Ярче прежнего засветились сапфиры глаз на лице у княгини. Страшным светом, недобрым.
– Никогда я твоею не стану. И не устану, пока не сгинешь ты с лица земли.
– Войну, значит, объявляешь мне? – засмеялся колдун нечеловеческим голосом. Разошёлся его смех раскатами по полям, по лесам, по округе всей. – Ну так умри, ледяная баба!
Схватил он княгиню за горло тонкое своей рукой огромной. Сжал его так, что княгиня вдохнуть не могла. Тотчас по его телу побежали ручьи кровавые, забурлили, закипели от огоньков искрящихся. Вспыхнула рука красным пламенем, обожгло княгиню огнём безжалостным. Стало таять её сердце ледяное, по щекам потекли слёзы горячие. Всё нутро горит огнём, расплавляется. Сила колдуна внутрь княгини снежной проникает, изгаляется.
Упала княгиня на колени, сил своих не чувствуя. Да увидела вдруг под ногами тело безжизненное своего любимого. Окоченевшее, побелевшее, лежало оно, сапогами потоптанное. Да учуяла она, как заскрипела цепь на груди у неё, и стало ледяное сердце, что дал Мороз Иванович, таять от жара. Словно молния пронзила её тело. Затрепетала она, синим пламенем ледяным вспыхнула и захрипела чуть слышно:
– Не бывать тому!
Тотчас хватка колдуна ослабла, словно его самого на огне зажарили. Отскочил он от княгини, руку отдёрнул. А княгиня уже на ногах стоит, синим пламенем горит. Да не жар то огненный, а холод леденящий.
Взметнула княгиня руки к небу и взмолилась:
– Помогите мне, отец да матушка да весь род мой великий. Помоги, Мороз Иванович. Вечно служить вам буду, помощь вашу не забуду.
Разверзлась земля под ногами княгини, и поднял её ледяной столб из земли выросший. Взмахнула княгиня рукой, и тысячи тончайших иголок пронзили огненного колдуна. Он своим огнём ледяные иглы плавит, а они летят ещё и ещё. Прибили колдуна к земле и всего насквозь пронзили. Потекли от него реки крови людской в землю да к тем, от кого кровь та была отобрана. Вскинула княгиня вторую руку и пронзила грудь колдуна лучом серебристым. Разорвало зло на части. Разлетелся он на мелкие кусочки по всему свету. Закружила вьюга те куски да размела, замела, вовек не разыщешь.
Столб ледяной растаял, и спустилась Софья Ярославовна на землю. Упала на колени перед мужем своим ненаглядным, сорвала сердце ледяное с цепи и вложила ему в грудь. Закрутила вьюга, замела всё вокруг. Ничего не видать, глаз нельзя открывать. А как стишился снег, открыла княгиня глаза, а любимый её стоит напротив. Бледный, снежный, как сама княгиня, да живой.
Обняла его княгиня, впилась губами истосковавшимися в его губы желанные и глаза закрыла. А как открыла, оказались они перед теремом Мороза Ивановича.
***
Вышел Мороз Иванович из терема своего, остановился на резном крыльце. Тотчас заклубился, закружился снег на поляне, побежали комья, стали скатываться да складываться в снежных слуг – добрых молодцев. Разлилось перед крыльцом озеро, льдом закованное. А вокруг озера возвели слуги ледяную оправу, словно озеро то – огромное зеркало. Затейливые узоры на солнце переливаются, закручиваются в причудливые завитки. Выстроились слуги вокруг озера и поклонились Морозу Ивановичу да княгине с князем.
– Нет вам больше места в мире живых. Теперь вы не живы и не мертвы, в лёд закованы навечно. Не всесилен я, но зимой равных мне по силе не сыскать. Только одним добром не со всяким лихом управишься, где-то и мне помощь нужна. Ты, князь Василий Васильевич, отныне ветром, леденящим всякую душу, станешь. А ты, Софья Ярославовна, будешь снежной княгиней, зимы повелительницей. Нынче самое время вам порядки наводить – зло в ледяные оковы замуровывать, кому-то морозом пыл охладить, кого-то подогнать. А как время зимнее пройдёт, заберёшь ты, княгиня снежная, своего любимого и отправишься чрез озеро ледяное в свои владения княжеские. Будете там жить, не тужить до самой осени, пока вновь ваше время не наступит.
– Благодарствую, Мороз Иванович, – поклонилась в пол княгиня. – Позволь тебя кой о чём ещё попросить.
– Попроси, княгиня. Чем смогу, помогу, – усмехнулся старик.
– Хотелось мне преданного слугу нашего, Ваньку Косого, забрать с собой. Верною службою он служил нам много лет, а умер от горя, что хозяина своего не уберёг.
Стукнул посохом Мороз Иванович, и явился Ванька Косой, словно как живой был, только белоснежный.
– Князь, княгиня, – вскрикнул молодец и в ноги им повалился. – Что за чудо со мной приключилось? Уж не думал я с вами вовек увидеться.
– Верным слугою был ты, Ванька, не забыла о тебе княгиня снежная. Будешь отныне с нею службу нести, снегопадом станешь.
– Так тому и быть, – поклонились княгиня с князем да с Ванькой Косым и пошли к ледяному озеру.
Расступился лёд голубым туманом, и исчезли они в своих владениях. Отдохнуть им было надобно, а потом и за работу приниматься.
С
