class="p1">— Но я не… Я не хотел причинить тебе вред, — Амака шептал дрожащим голосом.
АФАК вдруг расхохотался — и это было похоже на рык африканского леопарда.
— Никто не способен причинить мне вред, дитя мое. Ни ты, ни они.
— Они?
— Люди, которые пытаются задушить будущее Нигерии и обманом заманить тебя в ночные джунгли.
— Мне очень жаль, АФАК, но у меня не было выбора.
— Нет, выбор есть, дитя мое. Отправляйся в Нолливуд[26]. Не ищи простого решения — расскажи миру настоящую нигерийскую историю.
Амака не мог вымолвить ни слова, не получалось и отвести взгляд от пиксельной фигуры, стоящей у кровати. Я и вправду всегда хотел рассказать свою историю, думал он, историю игбо, который мечется между традиционной и изменяющейся реальностью.
— Мой дух-хранитель покинул меня, потому что я оставил свою землю и уехал на землю йоруба, — запинаясь, с трудом выговорил Амака.
— Чушь какая! — перебил АФАК. И Амака вдруг понял, что знает этот голос. — Помнишь, как ты был маленьким?
— Я был маленьким?
— Я показывал тебе разных птиц и говорил, как они называются; я показал, из какого древа получится самая хорошая рогатка; рассказал, как смастерить флейту из слоновой травы … Ты что, все забыл?
— Всему этому меня учил отец. — Амака изумленно замолк, глаза его расширились.
— Вот именно, дитя мое. Помнишь народную поговорку игбо? Когда человек говорит «да», его духу-хранителю ничего не остается, как тоже сказать «да». Это только люди покидают своего бога — бог их никогда не оставит.
— Но отец, я же не хочу тебя подвести, — Амака вспомнил об угрозе Чи опозорить всю его семью и почти шептал.
— Есть кое-что, о чем я никогда тебе не говорил.
— О чем ты?
— Мне все равно, что сказал при твоем рождении прорицатель. И мне неважно, чья душа живет в теле моего ребенка. Я хочу только, чтобы он был счастлив, чтобы он был добрым и чтил богов и духов.
— Отец… — Амака потянулся к силуэту АФАКа. Он хотел снять с него маску и увидеть родное обветренное лицо отца.
— Сходи в New Afrika Shrine[27]. Я уверен, ты сумеешь сделать правильный выбор. А потом возвращайся ко мне.
Амака уже почти дотянулся — кончики пальцев вот-вот должны были коснуться мерцающего пиксельного лица. Но АФАК вдруг исчез. Амака проснулся. Горел ночник. С темно-зеленого экрана монитора Illumiware Mark-V улыбалось знакомое лицо.
Расписанное граффити здание клуба New Afrika Shrine в Икедже можно запросто принять за полуразрушенный гараж. Впрочем, недостаток архитектуры с лихвой компенсирует энергетика места. В здании вместимостью две тысячи человек еженедельно проходят концерты, в нем работают всевозможные киоски с едой и напитками — и это весьма процветающий бизнес.
Фела Кути открыл ночной клуб Afrika Shrine в отеле Empire, но в 1977 году клуб сожгла полиция. Здесь была уже реинкарнация клуба — его в 2000 году открыл в память об отце Феми, сын Фелы.
Амака много раз бывал в Afrika Shrine. Как и любой молодой человек в Лагосе, любящий хорошо провести время, он видел в нем не только подходящее для вечеринки место с едой и выпивкой, но и храм, место паломничества — тут можно соприкоснуться с мятежным и свободным духом живших полвека назад таких же молодых. В этом особенном месте люди волшебным образом забывали обо всех этнических и классовых конфликтах и радовались жизни, пусть бы и под парами алкоголя.
Но сегодня Амака пришел со всем этим проститься.
В Afrika Shrine — и в старом, который он не застал, и в новом — свято хранили память и превозносили черных богов и богинь: Кваме Нкруму, Мартина Лютера Кинга — младшего, Малкольма Икса, Тома Санкару, Нельсона Манделу, Эстер Ибанга, Чинуа Ачебе, Воле Шойинка, Флоренс Озор… — великие души, посвятившие свою жизнь свободе, демократии и равенству[28]. Артисты в этом клубе часто прерывают выступления, чтобы отдать дань уважения своим культурным предкам.
Амака смотрел во все глаза — он молчал и старался получше запомнить все лица. Он молился, чтобы эти боги и духи оберегали его и впредь.
Он уедет из Лагоса, вернется домой и все расскажет отцу. Амака еще не решил, что будет делать дальше. Возможно, его умение работать с GAN поможет ему найти хорошую работу, и ему больше не придется делать дипфейки, а он станет помогать людям. Или ему удастся устроиться в сфере здравоохранения, скажем, заниматься переносом лиц в медицинских датасетах для обучения ИИ?
А ведь он еще отлично умеет раскрашивать старые черно-белые фильмы и улучшать изображение! А вдруг он сможет еще сильнее расправить крылья и сделать то, о чем лишь изредка осмеливался мечтать: снять настоящий нолливудский фильм? У Амаки уже появилась отличная идея для сюжета.
В смартстриме зазвенели монеты — пришли деньги, обещанные Чи. Это означало, что его фейковое видео настолько реально, насколько это вообще возможно — оно разлетелось по интернету, и его влияние можно было сравнить по мощи с ядерным взрывом.
В последние годы видео, созданные с помощью ИИ, спровоцировали мятеж в Габоне и серьезные политические беспорядки в Малайзии. И Амаке была невыносима мысль, что его видео может сыграть такую же скверную роль в истории его родной Нигерии.
Но выбор уже был сделан.
Амака поднялся на сцену и встал в самом центре, прямо под висящим высоко над ней черно-белым портретом Фелы Кути, сначала воздел руки, а потом вытянул их вперед — как бы стараясь соединиться с силой богов и духов.
«Я стану хозяином своей судьбы и сам буду решать, когда смерть придет забрать меня», — серьезно прошептал парень, словно какое-то магическое заклинание. Это были слова самого Фелы Кути, объяснявшие его второе имя Аникулапо — на языке йоруба оно означает «тот, кто несет в суме смерть».
Амака ввел что-то в смартстрим и запустил его в ближайший мусорный бак. Вынул из кармана и надел свою верную грубую маску, напечатанную на 3D-принтере. Амака молился и мечтал убраться отсюда как можно дальше, прежде чем спохватится Чи. Он уедет из Лагоса, из огромного города, исписанного слоганами Eko o ni baje — «Лагос не испортит», и вернется домой, к запахам свежей земли.
Он уничтожит ложь, создав еще одну ложь.
Второе видео, снятое им с помощью софта DeepMask, он уже выложил в интернет — оно готово спровоцировать еще один взрыв. И в первом, и во втором ролике АФАК снимал цифровую маску, под которой оказывалось лицо Репо — идеальный дипфейк, легко преодолевший все антифейковые фильтры. Но второй ролик на этом не заканчивался — аватар продолжал снимать маски: за АФАКом следует маска Репо, затем — другая маска
