оружия и без воли к сопротивлению, поэтому молча исполняю указания, а что мне ещё делать? Тэнъякс достаёт из кармана небольшой футляр, а из него нечто похожее на металлический шприц с непонятными наворотами. Он проводит устройством по моей правой руке, жмёт кнопку и победно поднимает орудие вверх.
— Вот и всё. Биочипы. Хочешь не хочешь, а за ними будущее. Маленький кусочек органики спустил курок и убил довольно большого человека.
Биочип. О таком я только слышал. Запрещённая, к тому же не особо эффективная технология. Утрачена во время ядерного коллапса. Вернее, все думали, что она утрачена. Значит, Даша не при делах. Протез управляется точно так же, как живая рука. Биочип дал импульс в нерв, нужные мышцы сократились, палец согнулся, отец… умер. Я должен ненавидеть человека, который всё это устроил и теперь надменно хвастается своей победой, но я им восхищён. Хитро, очень хитро. О чём в первую очередь подумают, если неожиданно умрёт глава института противодействия ИИ? О том, что этот самый пресловутый ИИ восстал из небытия, скопировался с завалившейся за тумбочку флешки и теперь готовит плацдарм для новой атаки. Но если такого человека убил собственный сын — эта гипотеза сильно потеряет в популярности.
— Эта технология должна быть уничтожена, — вечно елейный голос мэра теперь отдаёт стальными нотками. Самую капельку наигранными. Действительно ли он так думает?
— Технологии нельзя уничтожить, — улыбается Тэнъякс, — но их можно не использовать. Долго, очень долго, бесконечно долго.
Мэр матерится конструкцией в восемь этажей, закончив, он секунд десять громко дышит, словно стометровку пробежал, и добавляет, кивая на меня:
— Думаешь, у него в голове нечто подобное?
— Вскрытие покажет, — на этот раз Тэнъякс не рисует на лице вообще никаких эмоций.
А я, кажется, начинаю сомневаться в том, что я их как-то не так испытываю. Ужас холодными лапками бодро пробегает по спине снизу вверх и обратно.
— Я его на опыты не отдам, вдруг ты там найдёшь что-то эдакое.
А мэр, похоже, вообще слабо понимает в технологиях. Или хочет, чтобы окружающие думали о нём так. Плюс эти двое не друзья, а временные союзники. Только мне от этого ни капли не легче. Они просто делят между собой мой труп, хоть я ещё и дышу, для них я не более, чем источник информации. Интересно, если я прыгну вниз башкой на асфальт, это хоть немного усложнит им работу? Они же в мозгах моих поковыряться хотят, а если мозги всмятку?
— Мне нужно узнать, что Рудый делал против меня, тебе нужно, чтобы биочипы не вышли на рынок. — Тэнъякс нахально улыбается и рисует словами красочную картину: — Чернь снизу затопит Верхний Город, хаос, конец твоей власти, сам понимаешь.
Мэр сжимает кулаки в бессильной злости:
— Я не могу заставить сына Рудого просто исчезнуть или умереть вот прямо сейчас. Это вызовет много вопросов, а ни ты, ни я не хотим, чтобы кто-то искал на них ответы.
— Суд, невменяемость, клиника, — кратчайшим образом излагает план Тэнъякс, — в клинику закинешь кого-нибудь другого под его шкуркой.
Мне хочется спросить, а что помешает мне вынести все их коварные планы на суд общественности. Смогу ли я купить себе таким манёвром если не жизнь, то хоть какое-то время? Я прокручиваю в голове всё, что я знаю о мэре. Только за последний год его на полном серьёзе обвиняли в поедании детей заживо. Про коррупцию не пишет разве что ленивый, про эксплуатацию Нижнего города Верхним уже лет пятнадцать как книги пишут и художественные, и научные. Я могу говорить всё, что угодно — мне никто не поверит.
— Хорошо, через месяц — он твой.
— Три дня, господин Эйкван, он нужен мне через три дня, — требовательно произносит Тэнъякс.
— Да ты шутишь, суд дело не быстрое.
— Ты уже делал так дважды, я же не придумал три дня, я назвал минимальный срок, за который уже проходили суды. Подбери нужных юристов на обе стороны, пусть поработают в три смены. Дело-то простое, я ж тебе даже запись с камеры скинул. С трёх камер в прекрасном разрешении.
Даже видео есть, на котором я отца убиваю. Вещдоки, видео, показания, все мои слова вполне можно повернуть нужным образом. Это бинго. Чудо, что меня не решили осудить завтра. Пресс доказательств, смазанный прямым указанием лично Мэра, раздавит меня, как букашку. Я даже родную мать не смогу убедить в своей правоте.
— Эй, там, увести! — кричит Мэр так, чтобы его было слышно снаружи, как есть старпёр, нормальные люди шлют сообщения, набрав воздуха в грудь, он продолжает: — Твои бойцы?
— Я вытащу их сам, если понадобятся, — холодно отвечает Тэнъякс.
Может ли эта фраза свидетельствовать, что никто из команды не был в курсе плана или его части? Нет. Этот гад столько раз обвёл меня вокруг пальца, что я не могу быть уверен ни в ком и ни в чём. Любая деталь может быть частью его плана. Сколько вариантов развития событий он просчитал? Что, если он учёл поведение каждого жителя города? Два миллиона человек — это конечное число. Значимых вариантов действий тоже не бесконечно много. Перед ним Мэр прыгает на цыпочках, что я могу противопоставить? А почему я должен что-либо противопоставлять? Выжить, я хочу выжить, или не только? Пока мэр пыхтит, я успеваю о многом подумать. Меня берут под руки, а я пытаюсь уловить ещё хоть какую-то толику информации.
— Отдай мне эту хрень, которую ты из него вынул, зря, что ли, сюда ехал лично?
— Ладно, ладно, господин Эйкван, эта хрень в обмен на его мозги, желательно живые.
Пара минут петляния по коридорам, полчаса ожидания, допрос. Я отвечаю "Да" на все вопросы, включая имя, фамилию и год рождения. Быстро поняв систему, следователь ухмыляется и начинает с начала, используя правильные формулировки, чтобы запротоколировать нужные ответы. Бездушная бюрократическая машина, имея неопровержимые доказательства, закроет меня в любом случае. Если её сильно злить — можно угодить в карцер.
Я даже не пытаюсь слушать вопросы, просто говорю "да", когда следователь замолкает. Мой мозг занят поиском выхода из положения. Выиграть суд — невозможно. Любая попытка обжалований обречена на провал.
В конце допроса я узнаю от следователя, что завтра меня ждёт консилиум психиатров, который подтвердит мою невменяемость. Жаль, точного времени сообщить он мне не удосужился.
Я ни на секунду не прекращаю думать о том, как сбежать из тюрьмы за три дня.
Глава 8
Возвращаюсь без единого проблеска надежды, но всё ещё пытаясь придумать
