Отступаю на шаг. Снизу вверх глазами по ее фигуре пробегаюсь. Бровь выгибаю и произношу дерзко.
Чувствую, как на последних словах улыбка ползет. Я точно влип.
Гелька на месте прыгает и в ладоши хлопает.
Боже мой! Как же я ее обожаю.
Карамелька меня за шею обнимает и целует мою улыбку.
Никогда не думал, что можно быть настолько счастливым.
Глава 12
Ангелина
Новость о ребенке прошила меня насквозь. Я очень понимаю и поддерживаю Андрея, но все равно какая-то эгоистичная часть меня плачет навзрыд, периодически выталкивая слезы наружу.
Громов любит меня! Не то что бы я не догадывалась… Просто… Мне до мурашек приятно это слышать от него.
— Ну как тебе, Карамелька? Будешь здесь жить? Или за шторкой тебе уютнее?
Приближается. Шею целует и я плавлюсь свечкой.
— За шторкой, конечно, поинтереснее, но чтобы не обижать тебя скажу, что мне очень нравится. В твоем возрасте, знаешь ли вредно расстраиваться. — Получаю шлепок по попе и громко смеюсь.
— Карамелина противная! И зачем тогда замуж за меня выходила, раз я старый для тебя?
Андрей идет следом и я чувствую его улыбку. В последнее время я рядом с ним совсем не испытываю смущения. Целовать его хочется. К себе прижимать и кричать, как я его люблю…
Резко разворачиваюсь. Андрей не ожидая от меня такого действия врезается в мою маленькую фигуру и я теряю равновесие. Громов подхватывает меня.
— Ты чего хулиганишь? — ухмыляется. Брови наверх ползут.
А я уже рубашку его расстегиваю и шею целую.
— Мне плевать сколько тебе лет и сколько у тебя детей! Я люблю тебя, Громов и теперь ты хрен меня из своей жизни вытравишь!
Андрей голову запрокидывает и громко смеется.
— Карамелина меркантильная! Уж не этот огромный коттедж так на тебя подействовал?
Меня словно ледяной водой окатили. Прекращаю поцелуи и глаза удивленные на мужа поднимаю. Он улыбается.
— Иди ты в задницу! — Резко разворачиваюсь и иду к выходу.
— Это была всего лишь шутка, Геля… — Андрей догоняет меня и к себе прижимает. Я вырваться пытаюсь.
— Скажи пожалуйста, в каком месте надо было смеяться? — Я пытаюсь оттолкнуть его от себя. Но толкать Громова все равно, что гору пытаться сдвинуть.
— Прости, не подумал, что эта шутка тебя сможет задеть. — Так просто без улыбки. Серьезно. В глаза мне смотрит.
— Не смешно. — Шепчу, чувствуя, что сдаюсь.
— Не смешно. — Эхом повторяет мои слова и к губам моим тянется.
А я ж похотливая самка человека… Мы это выяснили уже. Что мне в этот момент делать? Просто плавлюсь в его руках, как шоколадка на солнышке.
Андрей шею мою целует, платье задирает.
— Блядь! Дом позже посмотрим. — Хватает меня на руки и мы, судя по всему в спальню поднимается. Я к мужу прижимаюсь и слушаю, как под горой мышц сердце его бьется. У нашего малыша сейчас оно тоже стучит. Маленькое, крохотное…
Когда Андрей со мной на кровать падает я руку вперед выставляю и предупреждаю.
— Давай только аккуратно теперь. Здесь так-то ребенок твой живет. — На живот показываю. — Это конечно не огромный коттедж, но что уж имеем.
Андрей платье мне задирает и жадно, словно зверь голодный живот мой целует.
— Карамелька мстительная… Такая вот ты мне и запала в сердце. — Поцелуи перемещаются на грудь и я издаю протяжный стон и крепче мужа обнимаю.
Он знает, как во мне вредность выключать. Он вообще обо мне все знает и власть надо мной огромную имеет. Но кусаться надо. Хотя бы иногда напоминать о той, от которой ему башню сорвало… Сорвало же?
Понимаю, что сорвало, когда он торопливо одежду с себя скидывает. А я влюбленной курочкой мужа своего разглядываю.
— Отвернулась бы хоть что ли… — говорит мне Громов и пряжкой ремня брякает. Брюки вниз ползут. — Может я стеснительный? — Бровь выгибает и взгляд такой… Ух… От такого взгляда даже монашка бы грешить пошла.
— Боже, Громов… Тебе в стриптиз надо идти… — Поднимаюсь и прохожусь языком по его твердому прессу.
— Когда нам будет нечего есть, я обязательно учту этот вариант заработка.
Он накланяется и в сотый раз за день целует меня.
Так ведь всегда будет? Страсть током по венам несется и в голову ударяет.
Андрей и правда очень старается быть аккуратным, а вот я…
Как кошка голодная выгибаюсь и, наконец — то в себе его ощущаю.
Мы с мужем, как пазл. Вместе — единая картинка. Врозь … А врозь нам больше нельзя.
Мы целуемся. Мне его мало. Понимаю, что мой он. С потрохами… Но вновь и вновь мне хочется слышать напоминание об этом.
— Я люблю тебя. — тяну между стонами.
Громов двигается во мне зарождая все больше желания. Шею мою целует.
— Карамелька, поболтать пришла?
Я рвано хихикаю и получаю шлепок по заднице.
— А ну ка не смеемся… Я так-то стараюсь…
Я ухмылку его целую.
Он меня сильными руками к себе прижимает и на безумный темп переходит. Мои похотливые стоны на пленку записывать можно и в озвучку фильмов для взрослых пускать. Потому что такую страсть не наиграешь. Меня оглушает собственный крик.
Я глаза закрываю и звезды считаю.
Чувствую, как Андрея тоже накрывает.
Возле нас словно вакуум образуется.
Воздух звенит.
Я мужу на грудь укладываюсь и загнанное сердце слушаю.
Чувствую, как под моей ладошкой оно постепенно успокаивается. Я же приручила его? Громовское сердце?
— Андрей — тяну лениво, когда уже сон глаза слипает.
— М-м-м… — в ответ такое же ленивое.
— У тебя был кто-то за этот месяц?
Для меня это вдруг таким важным становится. Знаю, что не было. Но от него услышать хочется.
— Конечно был…
Я соскакиваю и растерянный взгляд на мужа бросаю.
Молчу и ответа от него жду. В смысле был?
— Фотка вот эта. — Он телефон мне показывает, а на нем я спящая. В дурацкой позе, лохматая…
— Ты извращенец? — толкаю мужа в плечо. — Удали этот позор!
— Это так-то моя любимая фотка. Отстань. — шикает на меня.
— Я серьезно, Андрей! У тебя была женщина после меня?
