Поскольку все они говорили или шевелились постоянно, невозможно было понять, откуда пошло первое движение или жест, остался ли еще тот, от кого зародилось это беспокойное колыхание в живой массе очередной копии города. В этом городе под ногами не было грязного снега и фонари с вывернутыми головами смотрели вверх на черное от смога небо. Здесь все перевернуто. Искрами на асфальте блестит соль, подражая небу. А на небе столько грязи, что боишься испачкать об него голову. В этом удивительном городе среди прочего очень много жизни — многоголовой, смуглой, с раскосыми глазами. Но очень мало живых. Пример некогда живого, но уже бесконечно давно мертвого спрятан неглубоко под землей в зиккурате, на всеобщем обозрении. Нет ни единого шанса понять, какая неясная сила породила копию этого круга. Совершенно абсурдная, наполненная непонятными тварями без смысла или цели, эта копия дышит и сверкает в туман сотней миллионов собственных глаз, расползается все дальше и все безнадежнее. Невообразим сам процесс образования такого Левиафана не на дне самых глубин Ада, а во вполне обозримом иллюзиями тумане.
* * *
Я опишу вам наши рейсы. Основной нашей работой была транспортировка огромных нефтяных модулей с Азовского моря на Каспий — мы курсировали из Ростова-на-Дону, от входного буя с Азова до входного буя в Каспий в Астрахани и обратно. Во-первых, что такое входной буй, наверное даже что такое буй. Это маленькое навигационное устройство, привязанное ко дну, которое моргает лампочками по ночам. Но достаточного размера, чтобы его было хорошо видно днем. И лампочка служит только в темное время суток. Буй стоит строго в определенном месте. Основные типы буев — красный и белый. По белым буям ориентируются при движении по течению, то есть стараются идти как можно ближе к ним. Против течения идут по красным буям. Между этими буями как раз и есть судовой ход. Так, входной буй, точнее, пара буев, обозначает место, где кончается море и начинается река, и наоборот. То есть я выходил в море, хоть ненадолго и недалеко. Поясню также, что такое нефтяной модуль. Для простого обывателя нефтяной модуль — это пятиэтажный дом, который стоит на огромной платформе. Такой модуль не может толкать одно судно. Точнее, может, но оно просто ничего не будет видеть. Поэтому такой модуль транспортируется двумя судами: одно тянет, другое толкает. Скорость движения такого состава примерно десять километров в час, на самом деле даже пять.
На судне я проработал всего одно лето. Ну или, точнее, один год. По-судовому это называется одна навигация — время от выхода судна в работу до постановки его в док. На юге река замерзает довольно поздно. По-моему, только в ноябре я приехал домой в Сарапул. За всю навигацию мы сходили в рейс всего пять или шесть раз.
* * *
Два самых главных события в моей жизни произошли как раз на флоте, и связаны они с боцманом. Я помню его имя и отчество, но здесь приводить не буду. Этот человек обладал невероятной силой и выносливостью, кроме того, у него был опыт и диплом капитана маломерных судов. Поскольку надобность в таких судах пропала, работы у него не было, и в нашей команде он был простым матросом, но негласно считался старшим, то есть боцманом. К тому же он совсем не курил и не пил. Мне это было очень удивительно, я к тому времени уже крепко пил и очень много курил. Поэтому я часто теребил боцмана расспросами на эту тему — как это вообще возможно. Боцман в подробности не вдавался, но рассказал, что раньше очень много пил и курил, но в какой-то момент взял себя в руки и бросил. То есть не кодировался, как многие мои знакомые, а именно сознательно проявил волю и бросил.
Однажды меня чуть не ссадили с поезда за пьяное поведение. Тогда в голове еще крутились слова моей подруги о том, что я никогда не смогу бросить пить. И я решил сделать как боцман: сначала бросить курить. И на самом деле бросил. Но кто пил и курил, знает, что стоит немного выпить, и рука сама тянется за сигаретой. Поскольку бросать курить мне было очень тяжело (да и сейчас, спустя 15 лет без сигарет, курить все еще хочется), то, чтобы не сорваться, я бросил и пить.
Расскажу об этом подробнее. На пароходе курить можно было буквально везде, нельзя было только в красном уголке. Поэтому курил я без остановки, то есть буквально последние мои сигареты, перед тем как бросил, — это три пачки в день. Едва проснувшись, я не бежал умываться или в туалет, но хватал сигарету и искал зажигалку.
В интернете я нашел какие-то таблетки, которые якобы должны помочь бросить курить. Спойлер: они не помогают. И перед выходом в рейс я не купил сигарет вообще. Наверное, это было неправильно — так резко бросать. Но по-другому я не умел и не умею. Я не признаю никаких полумер. Расчет был на то, что «стрелять» я смогу максимум день-два, потом меня начнут вежливо посылать. Так и вышло. Через два дня я достал буквально всех. И сигарет мне больше не давал никто. Первые две недели без сигарет — это ад. Меня ломало. Я был очень агрессивным оттого, что все вокруг курили постоянно. Меня бросало в холодный пот. Таблетки не помогали от слова «совсем». Поскольку ночью состав обычно не двигался, почти все свои шесть часов я отжимался или подтягивался, чтобы хоть как-то отвлечь голову от курения. К слову, на флоте, особенно на гражданском, кормят прямо на убой: еда без ограничений и только лучшего качества. То есть с месяц я обильно питался по распорядку и занимался спортом, чтобы не думать о курении. Ну и не курил, естественно. В итоге в следующий свой отпуск я поехал очень хорошо накачанным. Все эти ломки и сны о сигаретах оградили меня надежно от любой зависимости. Собственно, приехал в отпуск в Сарапул, и почти весь отпуск я пил. В какой-то момент моя подруга подсовывала мне сигарету. Поэтому я решил завязать с пьянством. Основная причина, почему я бросил пить, — это чтобы не сорваться и не начать курить опять. Был конец зимы — начало весны. Я помнил, как хорошо помогают физические нагрузки в борьбе с зависимостью. Поэтому я расстался со своей пьющей и курящей подругой и начал бегать — каждый день. Сначала
