Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
даже аэропорт нам не полагается. А долгое время – столица Сибири!
– По-моему, Тобольск становится городом-музеем. Местом, куда многие стремятся попасть. Из окна моей гостиницы огромные буквы торгового центра видны. «Сибирская жемчужина». Буквы электрические каждый вечер о том напоминают.
И купола огнем горят, и мраморные лестницы поразительной ширины, и просторные залы. Гордость и слава края потихоньку восстанавливаются.
– Значит, что-то уже достигнуто, раз вы не разочарованы. – Антонина Петровна улыбнулась. Длинная серая кофта на ней, темные волосы на прямой пробор расчесаны, аккуратное каре, вполне соответствующая роду занятий стрижка, а в глазах некоторая робость, такая бывает у людей, постоянно чувствующих себя в чем-то виноватыми. – Я тоже пишу, знаете. Раньше в обычной библиотеке работала и в голову ничего такого не приходило. А здесь… хранитель истории, я в периодике печатаюсь.
Думаю о прошлом, сопоставляю факты. Будто другая жизнь началась. Вот номер файла, возьмите. Пройдете в хранилище, это за воротами справа, там железная дверь, вы увидите. Сделаете заказ – вам фото скопируют на дискету. Или на электронную почту пришлют, как договоритесь.
– А сколько времени займет процедура? Антонина Петровна, ну пожалуйста! – прямо здесь скопировать никак нельзя?
– У меня телефоном сфотографируйте. На всякий случай. А по правилам – через наш отдел выдачи документов. – Вздохнула. – Там много формальностей, но ничем помочь не смогу.
В айфоне я уносила подтверждения тому, что день прошел не зря. Оттиски документов некачественные, но рассмотреть можно. И клировые ведомости тайком щелкала, и портрет прадеда – мы вместе с Антониной Петровной ракурс выверяли, ровности добивались.
Пристройка, где заветная железная дверь, выглядела сторожкой. Ни названия, ни вывески, бывают обветренные лица, а тут обветренный фасад – краска давно полиняла, оттенки облезлого рыжего цвета. Вдруг – привет из прошлого, реставрационный лоск не наведен. «Вот так выглядели здания нашего города в советские времена» – иногда сохраняют такие свидетельства нарочно. А в этом случае – просто руки не дошли, все стены не облагородишь.
Я открыла заветную дверь, вахтер показался мне переодетым матросом Железняком, тем самым, который произнес историческое: «Караул устал». Монолитен и монументален. Лицо потомственного рабочего или сотрудника ФСБ. В прошлом. Хранилище документов с железной дверью в полинялой стене – идеальное место работы для пенсионера с военной выправкой.
И первое место в Тобольске, где интерьер не приукрашен и не отдекорирован. Лет тридцать-сорок назад в ЖЭКе каком-нибудь стояли именно такие столы.
Люди в полуподвальном помещении – мебели под стать, без фантазий. Никаких благородных манер и строгих стрижек каре. Обрыв элегантности.
Фотографию мне копировали долго и муторно, пришлось и справку-запрос приносить из Дворца Наместника, подписывать, получать счет, а деньги потом – снова во Дворце Наместника платить, в кассе. Набегалась.
Еле успели до конца дня. Смеркалось уже, а я все ждала выдачи дискеты, торжественного окончания процедуры.
Предбанник ворчал голосом охранника с государственным мышлением.
– Вот вы там в Москве все чуди́те, все вам не так. Небось преемника наметили? Не будет вам преемника, мы того Президента хотим! Храните как зеницу ока, пусть он о порядке печется. Вон у него сколько забот! Мы при нем жить по-человечески начали. Тут до 2000 года знаете, какие были руины и развалины? Вспоминать страшно. А теперь вон – купола горят, дворцовые двери открыты настежь, духовная столица России! Балу́ете.
Мы, если слишком забалуете, по-своему переиначим, такой ветер задует, что и следа от баловства не останется. Думаете, шучу? А я не шучу! Я серьезно! Здесь не Россия, здесь Сибирь! – Охранник горячился по мере поступления новых идей, но сермяжная правда в его словах просматривалась и прослушивалась. Преданность действующему правительству на необъятных сибирских просторах многое значит. Гарант стабильности – гаранту стабильности. Эх, не попутал бы сибиряков и уральцев бес столетие назад – …впрочем, фотографию мне выдали, столовая поблизости вот-вот закроется, а история своим чередом идет. Мы можем наблюдать, но изменить ничего не в состоянии.
Столовая благополучно закрылась, а чаю горячего хотелось прямо сейчас, до гостиницы не дотяну. Одно спасение – добрейшая Полина Сергеевна. Вприпрыжку через площадь еще раз, по пути набираю ее номер – я сейчас к вам греться и отдышаться, можно?
– Да конечно, Света, я тут с бумагами сижу, над планом новой экспозиции колдую… почти закончила. Ставлю чайник. Вместе и уйдем.
Пока я рассказывала ей о своих архивных подвигах, она улыбалась – тихо, чуть утомленно. Долго разглядывала добытую мной фотографию и медленно произнесла:
– Засмотрелась я на вашего прадеда. Решительный, и некоторая угрюмость во взгляде. Выглядит старше своих лет. Встреться мы где-то на улице – нет, я все понимаю, не думайте, что рассуждаю странно, – но встреться он мне, я бы влюбилась.
За таким – как за каменной стеной. Я ведь сама мужу своему и стеной, и защитой была. Теперь проблемы взрослого сына решаю. Он без меня как птенец, из гнезда выпавший, – неправильно воспитала, все некогда, что уж теперь его судить…
Я ведь не тут родилась, переехали всей семьей много лет назад. Крупный завод поднимала. Типажи хорошо изучила. Образ сибиряка… Нет, повезло вам с фотографией, очень повезло. И не ожидала.
– Благодаря вам меня в библиотеке приняли с распростертыми, никакого официоза. Я туда прибежала для галочки. Ну, отметиться напоследок, конец утомительного исследовательского дня. И вот…
– И вот. Замечательно. – Полина заметно воодушевилась. – Завтра я вас нашим представлю по всей форме. Не каждый день у нас бывают родственники тех, про кого мы в экскурсиях рассказываем. Думаете, мне легко отстаивать наши выставки, новые заявки писать? Да, у нас есть Фонд помощи историческим проектам, но мысли их скрытые знаю: затевает Полина, все ей неймется, лишь бы деньги тратить. А ведь не так это, я времена связываю: дотянется ниточка из прошлого в настоящее – будущему будет проще.
Вы приходи́те в полдень в библиотеку. Конференц-зал на втором этаже, не пожалеете. Там и роскошные предметы мебели, ну да…
Правду сказать, нет у меня ни в чем нужды, ответственные посты занимала много лет, а теперь и вспоминать о том не хочу. Вроде успела все необходимое… а не успела полной грудью вздохнуть ни разу. Спешка, спешка.
Лазарет в доме шестнадцать лет был, маму и мужа выхаживала, болезни обрушились на них такие, что и рассказать нельзя, испугаетесь. Калейдоскоп невеселый…
И две смерти пережила, одну за другой. Похоронила, вечная им память, и решила с чистого листа начать, заново. Чтобы чисто и легко дышалось, вот очень этого хотелось!
Пришла в музей.
Меня и на работу не сразу взяли, боялись: что вы,
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
