Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
что все пациенты доктора – люди высокородные и образованные. Люди с репутацией, а иногда и с большой властью. Но кто они такие, было неизвестно. Рис без стеснения делился самыми интимными подробностями их детства и сексуальной жизни, но никогда бы не раскрыл их личности. Поэтому им были даны неофициальные кодовые имена, обычно связанные с природой их неврозов. В английском переводе рассказывается о «мисс Маффет», чья арахнофобия возникла из-за неприятного случая в детстве. Также упоминается «портновский манекен» – взрослый мужчина, которого никак не могли уговорить явиться на дебютантский бал из-за случая в юности, когда его застали за примеркой корсетов матери.
А потом появился Человек-змея.
– Я не понимаю, какое отношение этот человек может иметь к убийству, – размышлял Флинт. Возможно, он разговаривал сам с собой. – Мы ведь говорим о человеке, который умер много лет назад, не так ли? Он даже не был англичанином. И кроме того, откуда Лидии так много о нем известно? Ей было всего десять лет, когда все это случилось.
– Вы забываете, что Лидия была ученицей доктора Риса, а не только его дочерью. Она изучала его неудачи наряду с его триумфами, так что можно сказать, что она знает их так же хорошо, как и сам покойный доктор.
– Но кроме причины смерти которая, я должен признать, является чем-то из ряда вон выходящим, ничто больше не связывает эти две смерти. Это другая страна. И все это произошло так давно.
– Да, вы правы. Но мы имеем дело с одержимыми, инспектор. Вы должны помнить об этом. А для них время ничего не значит.
К тому моменту, как они добрались до Скотланд-Ярда, Джозеф Спектор уже закончил чтение. Пока они поднимались по лестнице, он изложил инспектору суть дела:
– Покойный доктор Рис был превосходным писателем. За несколько абзацев он может заставить вас почувствовать себя так, как будто вы сами сидите у него в кабинете. Теперь я знаю о Человеке-змее гораздо больше, чем бедняга знал о себе сам. Но и не знаю его имени. А это единственная информация, которая нам нужна, если мы хотим связать эти два дела воедино.
– Значит, вы думаете, что связь есть?
– Либо так, либо кто-то хочет, чтобы мы поверили в существование такой связи. Но в любом случае, чем больше мы знаем о Человеке-змее, тем лучше.
– Мне кажется, что мы ищем какого-то необычного человека. Кого-то, кто не совсем вписывается в обычную жизнь. Вы абсолютно уверены насчет Деллы Куксон?
– Я могу гарантировать, что она была у Бенджамина Тизела примерно до одиннадцати. Но дом Тизела находится в Хэмпстеде, поэтому ей потребовалось бы полчаса, чтобы добраться до Доллис-Хилл на такси.
– М-м-м, – Флинт был озадачен. – Затем она отправилась прямо с шикарной коктейльной вечеринки к своему психиатру. Предположительно, сделав небольшой крюк, чтобы спрятать украденную картину в какое-то тайное место. Как вы думаете, почему она появилась в Доллис-Хилл?
– Понятия не имею. Вы спрашивали ее?
– Конечно, мы ее спрашивали. Но я спрашиваю, что думаете вы. Вы обладаете определенной проницательностью в этих вопросах.
Спектор улыбнулся:
– Очень любезно с вашей стороны. И неважно, виновна она или нет, украденная картина – это совершенно другая проблема. А что касается ее визита к Рису, может быть, это была заранее назначенная встреча?
Флинт покачал головой:
– В записных книжках доктора нет ничего, что указывало бы на это. Хотя мы знаем, что он кого-то ждал.
– Верно. Вы предположили, что тот таинственный незнакомец все это время был тем самым предполагаемым посетителем доктора. Хотя на самом деле, возможно, его визит был неожиданным, а вот Деллу он ждал с самого начала.
– Но, конечно, Риз сказал бы Олив Тернер, если бы Делла была его посетителем?
Спектор пожал плечами:
– Возможно. А может и нет.
И на этом, похоже, разговор был окончен.
– Я тут подумал, – начал Флинт, – и мне пришло в голову, что единственный, кто действительно странно выглядит во всей этой истории, это Маркус Боуман.
– Да, я понимаю, что вы имеете в виду.
– Он финансист, что в переводе означает, что он ничего особенного не делает. Щеголь. Проводит большую часть времени за выпивкой и игрой в гольф. Его отношения с Лидией Рис довольно загадочны, но меня также приводит в недоумение, зачем ему вообще лезть в дела психиатров, художников и прочей богемы.
– Ну, я согласен, что трудно понять, чем он привлекает Лидию Рис. Разве что это юношеская блажь. Полагаю, разумнее всего предположить, что он абсолютная противоположность ее отцу. Полный антипод чопорному интеллектуалу.
– Точно. – Флинт помахал пальцем, как будто его помощник наконец-то высказал полезную мысль. – Может быть, в этом что-то есть, как думаете?
– Трудно сказать. Я не буду знать наверняка, пока не встречусь с самим Боуманом.
– Что ж, вам повезло, – сказал Флинт, – потому что он ждет нас у меня в кабинете.
Встреча была назначена накануне вечером. Маркусу Боуману, который был твердо убежден, что не может оставаться в доме в Доллис-Хилл под одной крышей с трупом, разрешили уйти при условии, что он явится в Скотланд-Ярд для дачи полных показаний на следующее утро. Само собой разумеется, его не устраивала встреча, назначенная на девять утра, и ему удалось выторговать отсрочку до 12 часов дня. Было 12:30, когда он наконец приехал.
Он расположился в кабинете Флинта, развалившись на стуле, словно это место принадлежало ему. Флинт встал, сложив руки на груди, как хозяин своих владений. А Спектор незаметно сел в углу, перебирая колоду карт, но впитывая каждое слово.
– Вы когда-нибудь встречались с пациентами доктора Риса? – спросил Флинт.
– Не имел удовольствия. Но я уверен, что они любопытные ребята. – В его тоне прозвучал намек на шутку.
– Вы никогда не сталкивались ни с кем из них, когда приходили или уходили из дома?
– Не знаю, откуда у вас такие идеи, но я редко «приходил и уходил» из Доллис-Хилл. По правде говоря, я не думаю, что старый Ансельм особенно меня любил.
– Вот как? Но вы заезжали к ним домой после помолвки с Лидией?
Боуман пожал плечами:
– В основном чтобы забрать ее. Ужин и выпивка, все в таком духе, понимаете.
– Вы когда-нибудь встречали Деллу Куксон?
– Деллу…?
– Куксон.
– Актрису, что ли? Не думаю. Хотя, раз уж вы об этом заговорили, видел ее в спектакле недавно.
– Она была пациенткой покойного доктора. Вы хотите сказать, что никогда не встречали ее в доме во время своих визитов?
Боуман снова мягко пожал плечами:
– По правде говоря, старина, мне трудно вам ответить. У меня, видите ли, нет памяти
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
