Хьюго огляделся по сторонам; казалось, все его друзья были даже рады оставить наконец позади все горести и невзгоды Светлячковой площади. Даже фонарщик повеселел и с удовольствием наслаждался новой компанией. В мрачном расположении духа пребывал только Хьюго. Мальчик тяжело вздохнул. Все взгляды устремились на него.
— Хьюго, дорогой, тебя что-то тревожит? — спросила Лили Нептун.
— Да нет, — печально проронил он. — То есть я, конечно, рад, что все так хорошо закончилось, но… — Его губы задрожали.
— Что такое, дорогой? — всполошилась Лили. — Говори!
— Просто, — Хьюго поглядел в окно, на мерцающие огни ночного города, — я не понимаю, как смогу вернуться домой без воздухоплавательного экипажа. Он так и стоит на крыше мастерской Ившема. А хода туда теперь нет!
Он опустился на гамак рядом с Миной и снова тяжело вздохнул. Все тут же столпились вокруг него и обменялись растерянными взглядами.
— Хьюго! — воскликнула Дейзи Нептун. — Прости нас. В первый раз за долгие годы мы почувствовали себя так легко и хорошо, что совсем позабыли о тебе.
— Непростительная рассеянность, — заключила Лили. — Мы должны как-то тебе помочь.
— Не волнуйся, Хьюго, — подбодрил его Эдвард Ившем. — Вместе мы сможем все. Для начала тебе понадобится вот такая импульсная лампа… — Эдвард положил лампу в ладонь мальчика. — Пора действовать, — обратился он к остальным.
Мина соскочила с гамака и выбежала из комнаты, Тик-Тик за ней.
— Тебе понадобится все твое мужество, любимый! — промолвила Фреда, протягивая мальчику чашку.
— Выпей-ка чаю «Львиное сердце». — Диего наполнил его чашку до краев.
— И прихвати абордажный крюк! — Лили тотчас вручила его мальчику.
— И веревку! Длинную-предлинную! — добавила Дейзи, протягивая ему целый моток.
Все уставились на Хьюго. Он попытался выдавить улыбку. Он знал, что друзья всем сердцем хотят ему помочь, но сомневался, что им это удастся.
В комнату вернулась Мина, за ней по пятам мчалась Тик-Тик.
— Я принесла тебе кое-что, Хьюго, — молвила девушка, протягивая ему свернутый в рулон ковер-самолет. — Это единственный в мире ковер, сотканный из стопроцентной шерсти заоблачных овец. Моя мать ткала его для особого случая. Этот как раз такой.
Хьюго сдержал слезы и взял ковер.
— Вот что, дорогой. — Мина скинула свои ковровые туфли и улыбнулась. — Возьми и их, они тебе пригодятся.
Еще через полчаса над Харбор Хайтс взошла круглая полная луна. В этот час Хьюго перебрался с балкона Циклопова маяка на старый ковер-самолет. Он аккуратно уселся на нем, вытянув вперед изогнутые носы туфель, как ему наказала Мина.
— Они зададут ковру нужное направление, — объяснила девушка. — И помни, если захочешь спуститься, наклонись вперед. Если подняться — назад. Все просто!
— Просто, — повторил Хьюго, стараясь унять дрожь в коленях.
— Не забудь про лампу! — крикнул ему вслед Эдвард Ившем. — Хьюго, про лампу!
Хьюго щелкнул выключателем, и лампа, привязанная к его голове, зажглась.
— Удачи! — воскликнули Дейзи и Лили Нептун.
— Держись, паренек! — напутствовал его Диего Камомилло.
— Доброго пути! — Мина выпустила из рук ковер, и тот устремился вперед, вслед за ветром.
Хьюго не сразу понял, что уже миновал порт и теперь парит над бульваром эрцгерцога Фердинанда. Собрав всю волю в кулак, он повернул носки туфель влево и почувствовал, как ковер послушался его. Он поставил носки туфель прямо по курсу и немного отклонился назад. Ковер поднялся еще выше и поплыл вперед.
Хьюго то и дело задавал ковру новое направление, откидывался назад, наклонялся вперед. Ковер-самолет поднимался и падал, летел как истрела и проделывал в воздухе зигзаги. Хьюго никогда не чувствовал ничего подобного, это было даже прекрасней, чем полет в воздухоплавательном экипаже. Мальчику казалось, будто он летит, словно птица, и даже может дотронуться до Луны.
Внезапный порыв ветра завертел ковер-самолет, Хьюго обеими руками вцепился в вышитую ткань. На какую-то секунду ему показалось, что он сейчас сорвется и упадет вниз, но он заставил себя наклониться вперед и с нечеловеческим усилием выправил ковер.
Все еще тяжело дыша, он огляделся по сторонам. Прямо под ним лежали величественные площади Верхнего города, по одну сторону которого стоял Циклопов маяк, по другую мерцала огнями Светлячковая площадь.
Хьюго направил носы ковровых туфель прямо по курсу и полетел навстречу огням. Он миновал бульвар Чертовки и описал дугу вокруг Светлячковой площади. Вот уже перед ним замелькали крыши бывших лавочек его друзей. Кончиками туфель мальчик указал на мастерскую Ившема.
С тихим свистом ковер спикировал вниз и опустился на черепичную крышу, прямо возле застекленной ее части. Хьюго, пошатываясь, встал и сделал несколько нетвердых шагов. Он огляделся по сторонам, но его зимнего воздухоплавательного экипажа нигде и в помине не было. Мальчик посмотрел под ноги, свет фонаря, привязанного ко лбу, осветил что-то, от чего его сердце пустилось вскачь.
На застекленной крыше мастерской виднелся отпечаток лапы «размером с ведро» с тремя огромными пальцами — отпечаток лапы Снежного Великана!
Глава 17
Сначала Хьюго не поверил своим глазам. Куда бы он ни поглядел, везде были следы гигантских трехпалых лап. Мальчик, выросший на Морозном Севере, не мог их не узнать.
— Снежные Великаны? — прошептал Хьюго. — В Харбор Хайтсе!
Осторожно ступая, он двинулся вперед. Следы вели к самому краю крыши. Мастерскую Ившема и здание института разделял только узкий переулок Спящей Лошади, на крыше института загадочные следы продолжались. Вслед за отпечатками лап, измазанных сажей, тянулись длинные следы чего-то тяжелого, что тащили волоком.
