Пролетая над океаном, Фергус вспомнил напутствие дяди и покачал головой. О каком геройстве может идти речь, когда он в полном одиночестве несется в этой жуткой пустоте?
Фергус так никогда и не понял, сколько времени продолжался полет. Первый день над бесконечным океанским простором перешел в холодную долгую ночь, а потом незаметно сменился вторым. Утомившись, Фергус крепко обнимал шею коня и засыпал; когда ему хотелось есть или пить, жук-самоход подавал ему разные деликатесы и великолепный горячий шоколад. Наконец Фергус увидел землю.
Подлетев ближе, он разглядел два скалистых острова, отделенных друг от друга узкой полосой воды. Очевидно, это был вход в Изумрудное море, известный под названием Штормовые проливы.
Хлопая мощными крыльями, конь боролся со встречным ветром, и вскоре далеко впереди показалось светящееся зеленое пятно.
Пятно приближалось, ветер внезапно утих, и Фергус с замиранием сердца увидел, что внизу, словно огромная пластина полированного нефрита, блестит и переливается море.
По морю были разбросаны острова: остров Подкова — точь-в-точь такой, каким он его себе представлял; остров Магнит, весь заросший темно-зелеными деревьями, и маленький скалистый островок, похожий на крошечного морского конька.
А конь все летел и летел. Теплый воздух был напоен пряным ароматом диких трав. Впереди, перейдя свою высшую точку, к горизонту опускалось солнце.
Теперь взору Фергуса открылся весь архипелаг. С высоты птичьего полета он еще больше, чем на карте, напоминал огромного скорпиона. Следуя очертаниям его длинных когтистых щупальцев и изгибу спины, крылатый конь продолжал полет. Фергус с волнением пересчитывал острова, а когда конь двинулся вдоль длинного хвоста скорпиона, сердце у мальчика на мгновение замерло.
— Вот он, — прошептал Фергус, когда впереди показался последний остров. Сомнений нет — это остров Огня!
Длинный остроконечный, окаймленный песчаными пляжами, с высоким тлеющим вулканом посередине, остров Огня, словно драгоценный камень, сверкал в угасавших лучах заката.
Крылатый конь пошел на снижение.
Фергус натянул поводья. Когда он взял на себя управление, в голове коня раздался знакомый щелчок. Повинуясь поводьям, конь начал описывать над островом круги. Один, второй, третий. В поисках человеческих следов Фергус напряженно всматривался в прогалины между деревьями, в искристые белые пески и серые камешки с рыжими прожилками, устилавшие взморье. Спустившись еще ниже, он смог разглядеть кокосы на пальмах и выпуклые, как луковицы, красные и черные орехи, свисавшие с раскидистых ветвей деревьев макадаччио.
«Любопытно, — подумал Фергус, — да только не это я ищу».
Он направил коня обратно к береговой линии и снова туго натянул поводья. Конь резко взмыл в небо. Внизу громоздились утесы.
Вдруг Фергус ахнул от изумления. По другую сторону утесов открылась естественная маленькая гавань, а в ней, привязанное к каменному пику, стояло какое-то судно с высокими мачтами и свернутыми парусами.
Это была «Бетти-Джин».
Глава двадцать первая
Крылатый конь нырнул вниз и сел на верхнюю палубу. Фергус слез с седла, с удовольствием потянулся и посмотрел вокруг. На борту никого не было видно.
— Эй! Есть тут кто-нибудь? Это я, Фергус!
В ответ откуда-то сверху раздался знакомый визг.
— Фергус! Фергус! Ты вернулся! Ты вернулся!
Слетев с мачты, Боливия села на плечо Фергусу.
— Они ушли! Они ушли! На высокую гору! Бум! Бум! Бум! — твердил попугай.
— Что с тобой, Боливия? Успокойся.
Вид у попугая был какой-то взъерошенный — крылья растрепались, на шее виднелись пролысины, часть перьев на хвосте и вовсе была выдрана.
— Капитан Крюк! Капитан Крюк! Хочет меня съесть! Сварить! Зажарить!
— Какой негодяй! — возмутился Фергус. — Не бойся, Боливия! Я тебя в обиду не дам. Смотри-ка, чем я тебя угощу.
Он разгладил перья попугая, щелкнул пальцами, жук-самоход соскочил с седла и остановился рядом с ним.
— Хочешь чашку горячего шоколада с орехами макадаччио?
Верхушку вулкана овевал холодный ветер. Смешиваясь с горячим дымом, который столбом поднимался из кратера, он образовывал темные тучи, окаймленные золотом.
У самого края кратера стоял капитан Смоллет. В левой руке он держал свисток, а на крюке, заменявшем ему правую руку, висела длинная железная цепь с жестяным ведром на конце. Немного ниже, там, где джунгли наползали на крутые склоны огнедышащей горы, у каждого из маленьких, еле заметных входов в четыре туннеля стояли пират и ученик в веревочной сбруе.
— Слушай мою команду! Приступаем к упражнению по спелеологии. По моему свистку каждый залезает в свой туннель! — проревел капитан Смоллет.
Лиззи Блад держала на длинной привязи перепуганную насмерть Сильви Смит.
Хорейса Такера дергал за снаряжение зевавший во весь рот рыжебородый Спайсер.
Коротышка Джон Гилрой строил злобные гримасы, а привязанный к нему Гвоздь Томпсон гримасничал в ответ.
Мышка, опустив голову, смотрела себе под ноги, а рядом гнусно ухмылялся одноглазый Джек Вудхед.
Гремя длинной цепью, капитан Крюк поднял жестяное ведро и пролаял:
— Когда ведро наполнится огненными алмазами, дерните два раза за веревку, и учителя поднимут вас наверх. Все готовы?
Пираты закивали и подтолкнули учеников ко входам в пещеры. Капитан Крюк зловеще улыбнулся и подмигнул одноглазому Джеку. Тот в ответ рассмеялся, а капитан, сунув в рот свисток, издал пронзительный свист.
