Робин кивнул, прядь рыжих волос упала ему на глаза. Он небрежно откинул ее рукой. Мне понравился этот жест. И сосредоточенное выражение его лица мне тоже понравилось.
— Вы умолчали о себе, — напомнил Робин. — Может, сообщите несколько фактов из собственной биографии?
— Вряд ли эти факты вызовут у вас интерес. Я родилась в этом городе, окончила здесь школу, а потом маленький частный колледж в Атланте. Защитила диплом по библиотечному делу. После этого вернулась домой и поступила на службу в местную библиотеку.
Судя по разочарованному взгляду Робина, он ожидал, что мое жизнеописание окажется более увлекательным.
— Честно говоря, у меня никогда не было желания перебраться в большой город и оказаться, так сказать, в водовороте жизни, — помолчав, добавила я. — Теперь настал ваш черед платить откровенностью за откровенность. Что привело вас в такую дыру, как Лоренсетон?
— Я собираюсь прочесть курс лекций в Университете Атланты. А жить решил здесь, в тишине и на свежем воздухе. Писатель, которого они пригласили, внезапно слег с сердечным приступом. Вам случалось совершать поступки, подчиняясь внезапному импульсу? — неожиданно спросил он.
В данный момент я ощущала весьма настоятельный импульс поставить бокал на стол, подойти к Робину Крузо, опуститься ему на колени и зацеловать его до обморока. Но я сочла за благо подавить этот импульс в зародыше.
— К сожалению, я человек другого склада, — виновато пробормотала я. — Из тех, кто семь раз отмерит, прежде чем отрезать.
— Значит, вы никогда…
Настойчивый звонок в дверь не дал ему закончить.
— Простите, — вздохнула я, с сожалением прерывая беседу на самом интересном месте, и отправилась к передней двери.
Отворив, я увидела мистера Виндхэма, почтальона. Он вручил мне объемистый коричневый пакет.
— Это никак не лезло в ящик, — пояснил он.
— Но это адресовано вовсе не мне, а моей маме, — сказала я, пробежав глазами наклейку.
— Мы доставляем почту по адресам, а адрес здесь указан ваш, — возразил мистер Виндхэм.
Разумеется, он был прав. На пакете и в самом деле был указан мой адрес. В качестве обратного стоял адрес папы в Атланте. Вся наклейка была напечатана на машинке — папа всегда так делает. Судя по незнакомому шрифту, он купил новую машинку, мысленно поразилась я. Неужели он решил расстаться со своей старенькой «смит-короной»? Никогда бы не подумала, что папа на это способен. Нет, скорее всего, он воспользовался офисной машинкой. Потом я обратила внимание на дату отправления и поразилась еще сильнее.
— Это было отправлено шесть дней назад, — пробормотала я. — Неужели для того, чтобы бандероли проделали расстояние в тридцать миль, понадобилось целых шесть дней?
Мистер Виндхэм пожал плечами в знак того, что не несет ответственности за подобные упущения в работе почты.
А ведь папа, разговаривая со мной по телефону, ни словом не обмолвился о том, что послал маме бандероль, припомнила я, закрыв за почтальоном дверь. На моей памяти он вообще не посылал маме писем, ни бандеролей. По крайней мере, после развода. Изводясь от любопытства, я вертела загадочный пакет в руках. О том чтобы вскрыть бандероль в отсутствие мамы, не могло быть и речи. Я подошла к телефону и набрала мамин номер. Услыхав о папиной посылке, мама, как и я, пришла в полное замешательство. Судя по ее взволнованному голосу, она ожидала, что сюрприз будет не слишком приятым.
Вернувшись в гостиную, я обнаружила, что Робин Крузо задремал в кресле. Я поспешно отнесла стаканы в кухню, вымыла и спрятала в шкаф. Мама должна была приехать с минуты на минуту. Не хватало только, чтобы она вообразила: ее единственная дочь пошла по скользкой дорожке. По правде говоря я радовалась, что у меня нет необходимости перебрасываться репликами со своим гостем. Это давало мне возможность вновь пережить все захватывающие моменты дерзкого поступка, который я совершила в помыслах. Полагаю, соверши я его в реальности, это не доставило бы мне столько удовольствия.
Когда входная дверь хлопнула, оповестив о прибытии мамы, Робин Крузо незамедлительно проснулся. Если только он и в самом деле спал. Я представила их друг другу.
Как и положено джентльмену Робин Крузо встал, почтительно пожал маме руку и окинул ее восхищенным взглядом — от тронутых изысканной сединой волос до стройных ног. Можно было не сомневаться, она заметила и оценила его взгляд. На маме был умопомрачительно дорогой костюм цвета шампанского, и выглядела она на миллион долларов. Как, впрочем, и всегда.
— Так приятно видеть вас вновь, мистер Крузо, — протянула она своим низким хрипловатым голосом. — Сожалею, что ваше знакомство с нашим городком было омрачено столь ужасным событием. Но, поверьте, Лоренсетон — очаровательное местечко. Не сомневаюсь, вы его еще полюбите. И уж конечно, заведете здесь множество приятных знакомств.
Я, не теряя времени, вручила маме пакет. Она взглянула на обратный адрес и, не прерывая светской беседы с Робином, разорвала бумагу.
— «Лакомство миссис Си», — хором воскликнули мы, увидав под оберткой черно-белую коробку.
— Конфеты? — словно глазам своим не веря, уточнил Робин.
— Отличные шоколадные конфеты, — подтвердила мама с видом человека, чья заветная мечта, наконец, исполнилась. — Такие продают на Западе и на Среднем Западе. А здесь их недостать. Раньше у меня была в Сент-Луисе кузина, которая каждое Рождество присылала мне коробочку. Но год назад она перебралась на Восток. Мы с Ро уже думали, что некогда больше не попробуем «Лакомство миссис Си».
— Чур, весь миндаль в шоколаде мой! — напомнила я.
— Так и быть, — кивнула мама. — Ты же знаешь, я больше всего люблю конфеты с помадкой. Странно записки нет… Неужели у твоего отца не нашлось для нас пары слов?
— Зато он вспомнил, что мы обожаем эти конфеты! — попыталась я заступиться за папу.
Однако в душе у меня звякнул тревожный колокольчик. Подобные поступки были совершенно не в папином характере. Он не относился к разряду людей, которые любят дарить подарки без повода. К тому же день рождения у мамы был два месяца назад, и папа не счел нужным послать ей какой-нибудь презент. В точности так он поступал и во все прочие мамины дни рождения, имевшие место после их развода. Неужели папа тоже начал действовать, подчиняясь внезапному импульсу? Поверить трудновато. Я не покривила душой, когда сказала, что никак не могу назвать себя импульсивной натурой. Склад характера я унаследовала от папы.
Мама протянула раскрытую коробку Робину. Он отрицательно покачал головой. Тогда она занялась коробкой сама, предвкушая райское наслаждение и не зная, с какой конфеты начать. На протяжении многих лет коробка «Лакомства миссис Си» была для меня неотъемлемой частью Рождества. И сейчас голубое весеннее небо, сиявшее за окном, напоминало мне: что-то не так.
— Ох, как давно я себя не баловала, — мурлыкала мама.
