ряд. На каждой плитке был алым по черному нарисован какой-нибудь символ. Сначала Сэм принял рисунки за орнамент. Но потом вдруг понял, что если сосредоточиться, то разгадает их значение.
= «луна»,
= «человек»,
= «огонь»,
= «дерево»,
= «гора» и так далее[2]. Он понимает китайский! Волшебство синхронного перевода работает и здесь!
Хорошо, ну а дальше что? Быстро изучив ближайшие плитки, Сэм понял, что штук шесть символов повторяются на них без какой-либо внятной системы.
Если в этом и была логика, он ее не видел и не постигал.
И тут в памяти всплыл рисунок с последней страницы трактата. Над курганом императора Цинь художник изобразил вместо солнца монету с квадратным отверстием. А на ней...
Сэмюел дрожащей рукой вынул из кармана китайскую монету, которая привела его сюда. Она как две капли воды походила на ту, из трактата. На обеих ее сторонах были изображены одинаковые символы:
и
— «человек» и «гора». Два из тех, что украшали плитки дорожки. «Человек на горе»... Не самого ли Сэма в данный момент символизируют эти знаки? Что, если это своего рода указатель для посетителя сада?
Сэм еще раз взглянул на плитки у своих ног: в паре плиток, на которую он тогда наступил, левая была помечена символом луны, а правая — знаком горы... Он наступил на левую, а начинать, возможно, следовало с правой?
Он осторожно выставил ногу и, приготовившись сразу же, если понадобится, отскочить назад, осторожно мыском надавил на символ
. Похоже, эта плитка, в отличие от своей соседки, внутрь не проваливалась... Сэм поставил на тот же прямоугольник вторую ногу — и ни один из лучников не выпустил в него смертоносной стрелы. В следующем ряду соседствовали символы
— «огонь» и
— «человек». Сэм выбрал «человека» — и снова лучники остались безучастны. Пока всё шло хорошо...
Он продолжал двигаться тем же манером, чередуя иероглифы с монеты:
и
Иногда приходилось перепрыгивать через ряд или даже два, чтобы добраться до следующего подходящего знака, но это было не так уж и сложно. Не сложнее, чем играть в классики!
Добравшись целым и невредимым до козырька входа, Сэм с трудом отворил дверь, обитую бронзовыми щитами, и оказался во дворе, где стоял тяжелый и неприятный запах.
— Опять! — воскликнул он.
Перед Сэмом стояли трое терракотовых лучников, готовых выпустить стрелы из арбалетов. Ростом они были примерно с него самого, лица удивительно похожие на настоящие: суровый взгляд, сведенные на переносице брови, усы, выкрашенные в черный цвет, бронзовая кожа и волосы, аккуратно собранные в пучок. Они прижимали оружие к металлическому нагруднику, и тетива арбалетов была натянута до предела. В дрожащем пламени свечей иллюзия создавалась полная!
Дорога перед лучниками разделялась на три. И на каждой на плитках повторялось одно и то же сочетание символов: на левой тропинке —
, на центральной —
и на правой —
. Новая вариация недавней задачки. Сэму опять нужно было сделать правильный выбор, чтобы его не пронзили в упор.
Он погрузился в разгадывание иероглифов, и их значение тут же стало очевидным — потрясающее ощущение, будто без труда взломал сложный код. Первая пара символов (
и
) была сочетанием тех, которые он видел на дорожке в саду, — «человек» и «дерево».
означало человека, привалившегося к дереву, и выражало идею «отдыха». Сочетание
(«огонь» и «гора») на центральной дорожке составляло, безусловно, слово «вулкан». А плитки справа,
, означали союз между
и
— человеком и горой, теми символами, которые позволили Сэму подойти ко дворцу. Правда, в китайском — по крайней мере, так он интуитивно догадывался — эта пара имела особое значение:
— человек, который живет в горе. Это вызывало в голове священный образ Бессмертного. Бессмертный... Тот, кем так хотел стать император Цинь!
Сэм отбросил сомнения и шагнул на путь Бессмертного. Первая плитка, вторая, третья... Ничего не произошло, лучники стояли как вкопанные. Сэм прошел мимо, но метров через десять остановился и зажал рукой нос — воняло здесь просто нестерпимо. На земле лежал полуразложившийся труп, уже почти голый скелет, со стрелой в спине. Может, вор, а может, заплутавший путешественник, которому не удалось уйти от карающей руки стражников императора Цинь. И вот лежал он, в нескольких метрах от дворца, протягивая руку к двери, до которой ему уже никогда не дотянуться.
Сэм приготовился пойти в обход — подальше от этого несчастного, — но тут заметил на его длинных высохших пальцах толстое кольцо. Борясь с отвращением, мальчик нагнулся и пригляделся: кольцо представляло собой серебряный перстень с печаткой, на которой была выгравирована зубчатая башня. Сэмюел уже где-то видел этот перстень! А именно — в Брюгге, в XV веке, где он символизировал власть шультгейса — советника графа. В тот день, когда шультгейс застал Сэма в секретном кабинете рывшимся в его бумагах, на руке у советника был этот самый перстень. Украшение принадлежит не кому иному, как алхимику из Брюгге! А безжизненное тело — труп Клугга! Значит, он почти добрался до гробницы императора Цинь, не ведая, что она станет могилой и для него самого!
Сэмюел был потрясен до глубины души. Конечно, алхимик ему никогда не нравился, но всё равно страшновато
