Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
создание колоний, а не простых торговых поселений стало основным направлением финикийской политики.
Как и британцы в более поздние века, финикийцы начали как торговцы, а потом обнаружили, что для защиты торговых поселений нужна армия, флот и администраторы. В отличие от римлян, которые в конце концов нанесли им решающее поражение, они стали имперской силой случайно. Торговля подтолкнула карфагенян к имперской роли. Римляне, по сути не мореплаватели, расширяли свои сухопутные завоевания до тех пор, пока тоже не обнаружили, что должны обзавестись флотом, чтобы контролировать торговые пути Средиземного моря.
Финикийские знания навигации почти наверняка уходят корнями к их соседям – ассирийцам, персам и египтянам, то есть в страны, где была высокоразвита астрономическая наука. Финикийцы по своей природе были людьми дела и не испытывали особой тяги к наукам и искусству. Если астроном – человек, оперирующий абстракциями, которые не имеют связи с каждодневной жизнью, штурман – это мореплаватель, практик, использующий астрономическую информацию и концепции, часто даже не задумываясь о том, кто и как их разработал. Значительные навигационные успехи финикийцев явились следствием астрономических знаний несудоходных народов, живших вокруг. Они были астрономами, а финикийцы – моряками, сумевшими использовать на практике научные знания.
И. Г. Тейлор в «Истории навигации» суммирует достижения финикийцев в этой области. «В дни Гомера, что было спустя долгое время после уничтожения критского морского могущества, самыми способными и активными мореплавателями были финикийцы. …Среди них жители Сидона считались самыми умелыми. Сидонские кормчие выбирались для самых трудных и важных предприятий. Греческие авторы говорят о финикийцах как признанных мастерах в морских делах, от них они научились лучше определять направление на север по Малой Медведице, вместо Большого ковша. Как утверждает Страбон, малое созвездие не было известно грекам, пока финикийцы не стали использовать его для навигации. Здесь он вторит греческому поэту Арату, который в поэме «Явления», написанной в 276–274 годах до н. э., утверждает: «Вместе со сводом небес – непрестанно вседневно и вечно, но не смещаясь отнюдь, напротив, в недвижности косной ось утвердилась, надежно она в равновесии Землю посередине хранит и стремит небеса круговратно. Остиями ограничена ось обоюдосторонне. Южное скрыто от глаз, супротив обозримо другое – с севера над Океаном. Вокруг две Медведицы рядом связано с осью бегут, за что и прозвали их «Возы». …А между тем отвлекали Куреты диктейские Крона. Их различая, одну Киносурой наименовали, Гелика имя другой. По Гелике мужи ахейцы в море открытом судов направление определяют, а финикийцы простор бороздят, Киносуре вверяясь. Верно, что Гелики ясной легко угадать очертанья. Полностью зрима она тотчас с наступлением ночи. Но Киносура, хотя и мала, удобна кормчим, ибо по меньшему кругу она совершает вращенье. Именно с ней безошибочный путь сверяют сидонцы» (перевод А. А. Россиуса).
Помимо астрономических знаний, финикийские мореплаватели использовали собственное интуитивное чувство, которое имеется только у тех, кто родился и вырос на море. Они знали преобладающие ветры и погоду, могли точно сказать – как тысячи средиземноморских рыбаков по сей день – по влаге на парусе или канатах, подует ли южный ветер. По ощущению свежести в волосах и на лбу они знали, когда начинается северо-западный ветер в центральной части Средиземного моря в летние месяцы.
Феликс Фабер, германский монах, живший в XIII веке, совершивший путешествие в Египет, описал навигационные методы, с которыми были знакомы финикийцы, микенцы, греки и римляне. Ситуация в море и навигационные техники мало изменились за два тысячелетия. «Кроме кормчего были и другие ученые мужи, астрологи и те, кто следили за знаками. Они изучали знаки звезд в небе, следили за ветрами и указывали направление кормчему. Все они умели судить по небесам, будет ли погода штормовой или спокойной, учитывая также такие знаки, как цвет моря, движение дельфинов и рыб, дым, поднимающийся от огня, и свечение, когда весла погружаются в воду. Ночью они узнавали время, глядя на звезды».
Хотя эти первые мореплаватели могли совершать очень длительные путешествия, они плавали в основном вдоль берега. Если возможно, кормчий направлял судно от мыса к мысу, в пределах видимости земли. В сравнительно ограниченных водах Средиземного моря вдоль берега пролегали многие торговые пути, хотя даже в Средиземном море морякам приходилось удаляться от земли и терять из видимости берег на много дней. Всем мореплавателям известно, что на надежном судне открытое море – безопасное место. Суда разбиваются у берега. Когда древний кормчий приближался к земле, у него был один важный навигационный инструмент – древнейший в мире, – который помогал ему вводить судно в гавань. Это канат и свинцовая болванка – лот. Этот инструмент, вероятно, появился в Египте и использовался как микенцами, так и финикийцами. Египетское настенное изображение, датированное 2-м тысячелетием до н. э., показывает землемеров, использовавших канат с узлами для измерений, а отвес – брат морского лота – был привычным инструментом египетских строителей.
Геродот описывает, как, когда он посещал Египет, использовался лот для определения глубины. Он утверждал, что, если бросить лот в дне пути от берега, получишь одиннадцать саженей, илистое дно – что показывает, как далеко река выносит ил. Ясно, что мореплаватели – и тогда, и сейчас – использовали лоты не только для определения глубины, но и для установления характера дна. В свинцовой болванке имелась пустота, в которую помещался кусочек жира, к которому прилипал ил, песок или камушки, когда лот достигал дна.
Так же как Ной выпустил голубя, чтобы найти землю, на древних кораблях держали голубей и других птиц, которых выпускали, когда ожидался подход к суше, чтобы установить, в каком направлении они полетят. Эта практика до сих пор существует у некоторых полинезийских моряков.
Другой древний инструмент, использовавшийся только в мелких водах, – мерный шест. Он тоже показан на ранних египетских изображениях. На одном из них, датированном около 1500 года до н. э., изображено египетское торговое судно в Красном море, приближающееся к земле. Кормчий стоит в корме с шестом в руке. Он ведет судно, подавая руками сигналы рулевому. За ним стоят моряки рядом с парусом, готовые свернуть его, повернуть или выполнить любую другую команду. В «Одиссее» тоже упоминается длинный шест, бывший на борту корабля Одиссея.
В те далекие дни еще не существовало карт и не имелось способов определения скорости судна. Однако скорость была не очень важна, поскольку чувствующий свое судно моряк всегда знал, какое примерно расстояние оно пройдет за день под парусами или на веслах. В «Одиссее» сказано, что считалось хорошим дневным пробегом для гомеровской галеры. Одиссей описывал воображаемое путешествие, которое он совершил от Южного Крита к устью Нила.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
