— А за что? — шепотом спросила Солья.
— За то, что я считаю, что гувернантка должна носить строгую прическу, — ответила я, — но ваш отец придерживается иного мнения, о чем донес мне сегодня в очень явной форме.
— Вам лучше его слушаться, — сказала Солья. Затем, помолчав, добавила, — говорят, он был другим до смерти моей мамы.
— Мне говорили, что герцог потерял сестру, но не жену.
— Ну да. Это была моя мама. Она умерла сразу же, как меня родила. Поэтому я и говорила, что он мне не отец. Впрочем, он меня удочерил, дал фамилию, сделал наследницей.
Я снова почувствовала, как начинаю проваливаться в трясину местных тайн. Этого не хотелось — хотя бы сейчас. Хотелось просто позаниматься теоретической магией. Поэтому я не стала задавать других вопросов, быстро дожевала краюху и, почувствовав себя чуточку лучше, решительно взяла лист бумаги и перо из пенала.
— Предлагаю начать занятия, — сказала я мягко, — тут, ваша светлость…
— Не надо, — оборвала меня девочка, — пожалуйста, не надо так ко мне обращаться. Вы бы могли называть меня просто по имени? Так мне будет гораздо приятнее.
И следа не осталось от той высокомерной, вредной Сольи ле Ферн. Рядом со мной сидел одинокий ребенок — и она живо напомнила мне меня саму, в пансионе, да и мою несчастную Рут.
— Хорошо… Солья. Но у меня один вопрос: чем это я заслужила такое отношение? Помнится, встретила ты меня совсем не так.
Она вдруг насупилась и отвела взгляд.
— Ты добрая.
Я мысленно усмехнулась. Не верю! Не верю тому, что за одну ночь отношение ко мне переменилось настолько. Возможно, Солья просто выполняет чье-то просьбу? Но чью? Вот бы знать. Не замок, а какой-то темный лабиринт, заплетенный паутиной лжи, покрытый пылью недомолвок и намеков. Ну и занесло же меня!
— Хорошо, — сказала я вслух, — давай заниматься. Только вот, получилось так, что у нас немного не совпадает спектр магии. Мне говорили, что он у тебя нейтральный, а у меня — темнее, значительно темнее. Я не просилась на эту должность, Солья, но почему-то выбрали меня. И поэтому нам придется как-то преодолеть это препятствие. Наверное, я буду чертить тебе структуры заклинаний на бумаге…
Солья ле Ферн выслушала мою речь с едва заметной — но не злой — улыбкой, а затем попросила:
— Постройте какое-нибудь несложное заклинание в своем спектре. Я попробую увидеть.
— Как скажешь, — я не стала спорить по пустякам. Притом, всегда приятно сплести какое-нибудь простенькое, но изящное заклинание.
Я моргнула, активируя магическое зрение: тут же вокруг пальцев образовались темные, как будто дымящиеся коконы, питаемые моим собственным резервом. Я неторопливо выплела круг, затем вписанный в него правильный восьмиугольник, соединила вершины друг с другом. Потом взяла перо и воткнула его ровно в центр построения. Перо неподвижно повисло над столом.
— Левитация, — пояснила я, — но чтобы ты его могла повторить, придется пояснить на бумаге.
— Не надо, — сказала Солья, — я вижу ваши линии, мисс Кромби, и смогу их повторить.
Выходит, и здесь меня обманули? Потому как, что бы Солья видела мои построения, у нее должен быть ну о-очень темный спектр собственной магии.
Она без труда переплела заклинание левитации, с тем же результатом — перышко послушно висело за столом. Но я ее плетения не видела, а говорило это о том, что все-таки собственная магия у Сольи была где-то в невидимом мне спектре. То есть странная штука вышла: она видела темную часть спектра, будучи, при этом, скорее нейтральным магом.
— Как это у тебя получилось? Ты ведь не должна видеть…
— Но я вижу. Только вот у меня линии сильно светлее, чем у вас.
— Понятно.
Я вздохнула. Конечно же, ничего тут понятно не было, и я и не предполагала, что такое возможно. С другой стороны, все это облегчало мне задачу обучать Солью, ведь куда удобнее пояснять плетения, показывая их в процессе создания, чем изображать на бумаге что-то невнятное. А ведь здесь важно все: и порядок наложения нитей, и очередность узелков.
Снова мои мысли вернулись к той сети заклинаний, которыми был опутан замок Ферн. Интересно, это герцог все сам выплел? Или помогал кто?
Так, спокойно, размеренно и без ссор, мы провели с Сольей два часа. Я научила ее выплетать заклинание теплового фонаря — что было крайне полезно, если вдруг захотелось принять горячую ванну, или заблудилась одна в степи. Потом я показала заклинание Скрепления — тоже очень полезное бытовое заклинание. Солья и его смогла повторить, намертво прилепив розы к потолку.
— Они же упадут потом? — спросила она, задрав голову и озадаченно глядя на цветы.
— Конечно упадут. Когда ты отрываешь заклинание от себя, ты перестаешь его подпитывать. И когда оно исчерпывает вложенную в него мощность, то исчезает.
— И какая же здесь мощность?
— Около пяти магатт требуется, чтобы удерживать там розы. Думаю, скоро они осыплются. Соберешь потом?
Солья задорно улыбнулась и заговорщицки мне подмигнула.
— Почему бы тебе не рассказать мне, кто этот загадочный приятель твоего отца, который здесь гостит, и которого ты принимаешь в собственной спальне? — все же спросила я.
Но девочка упрямо замотала головой.
— Еще не время, мисс Кромби. Время еще не настало.
— А когда настанет?
— Он сказал, что скоро вы будете готовы… — и, ойкнув, ладошкой зажала рот. — Не говорите ему! Не говорите, что я только что…
— Да кому — ему?
Но она лишь мотнула головой и моментально натянула маску прежней неприступной гордячки.
— Наш урок закончен, мисс Кромби?
— Пожалуй, — я не верила собственным глазам. Как, однако, быстро перевоплощается эта девчушка!
Взяв с собой несколько листов бумаги и грифель, я все же приветливо распрощалась с Сольей и пошла к выходу. Но, не дойдя, все-таки не удержалась от искушения.
— Солья, а твой настоящий отец… Какой он?
— Он самый красивый, — рассудительно ответила она, — но его я не видела ни разу.
* * *
День пронесся быстро, словно пролистнули страницу книги. Я успела посмотреть хрустальные часы, которые на солнце сверкали и разбрасывали по траве сотни ярких радуг. Часы были установлены в саду на лужайке, питала их исключительно магия Оттона ле Ферн, и плетение заклинания показалось мне таким сложным, что я даже разбираться в нем не стала, боясь навредить часам. Неподалеку обнаружился и фонтан, в котором плавали золотые рыбки, пухленькие, похожие на маленькие блестящие бочонки, к которым были пришиты длинные вуали плавников и хвоста. Так, побродив по территории замка, я пропустила обед, но не особенно и хотелось на него являться. Лицезреть герцога по — прежнему не хотелось, а голова все ещё болела.
