плащ, как крылья, развевался за его спиной.
Замок Люцифера, встретил его тяжелой тишиной, которая царила здесь постоянно. Высокие своды, устремлялись ввысь, к темным потолкам, в которых переливались драгоценные камни, густой россыпью, украшающие агатовую поверхность, но чтобы все это рассмотреть, нужно было невероятно вывернуть голову. Стены украшала лепнина, изображавшая батальные сцены, кое-где, висели картины с мрачными пейзажами ада и белоснежные, античные статуи, выглядели довольно странно в этом антураже.
— Скажи господину, что пришел Асмодей! — рявкнул демон и слуга, стоявший с низко склоненной головой, моментально исчез.
Прошло несколько минут, а ему казалось, что целая вечность. Демон нетерпеливо мерил шагами огромный холл, когда на лестнице показался Люцифер.
— Что привело тебя? — он быстро спустился и на его лице отразилось беспокойство. — О черт, да ты не в себе!
— Я никогда не просил тебя о помощи, — Асмодей посмотрел на него из под угрюмо сведенных бровей. — Но сейчас она мне нужна.
— Я слушаю тебя, — Люцифер внимательно наблюдал за демоном. — Что происходит, Моди?
— Женщина умирает, — глухим голосом сказал Асмодей. — Ее отравили ядом черной орхидеи.
— Да что ты… — Люц задумчиво прижал палец к губам. — И кто сделал это? Надеюсь не Астарот?
— Нет, не думаю, — сразу же ответил демон. — Скорее, я даже уверен, что это не он.
— Я не могу наказывать демонов, за то, что кто-то из них, отравил смертную, — мягко сказал Люцифер. — Ты знаешь правила.
— Я пришел не за этим, — процедил Асмодей, сквозь сжатые зубы. — Ты можешь спасти женщину. Вернее, порошок люцифианита.
— Нет! — Люц резко отвернулся и отошел к длинному столу, на котором стоял рядом подсвечников. — Ты не понимаешь, чего требуешь!
— Я отлично понимаю, чего хочу, — уперто произнес демон, буравя взглядом своего господина. — Неужели я не заслужил за все эти века, твоего уважения?
— Причем здесь уважение?! — воскликнул Люцифер и его голубые глаза стали еще ярче. — Ты мой друг! Я уважаю тебя, но я не могу дать свой камень, для спасения смертной! Я даже обсуждать это не буду!
— Послушай… — Асмодей шагнул к нему, но Люц выставил руку в предупреждающем жесте:
— Остановись, Моди! Ты сделаешь лишь хуже.
Люцифер сложил руки за спиной и быстро пошел прочь, оставив Асмодея в ярости от дикой безысходности.
— Что ж, надеюсь ты когда-нибудь простишь меня, — прошептал он и растворился в воздухе.
Сокровищница Люцифера, находилась в самой высокой башне замка и матереализовавшись позади стража, Асмодей обездвижил его, обладая более мощной магией, по праву положения и перворожденности. Страж покачнулся и осел, освобождая проход.
Кольцо лежало на бархатной подушке, украшенной рубинами и демон поморщился.
— Что за пафос… — прошептал он, и оглянулся. По всей, довольно большой комнате, располагались серебряные этажерки, в которых хранились артефакты Люца. Наконечник стрелы архангела Михаила, лист из любимой книги самого Создателя и рога Люца, от которых он избавился сразу же, как стал правителем Ада. Это была лишь малая часть из удивительного и волшебного "хлама", но Асмодею некогда было разглядывать его, и схватив кольцо, он извлек из него камень.
Люцифианит кроваво мигнул, предупреждая о опасности и демон, быстро провел ногтем по его краю. Переливающаяся пыль, осыпалась в предусмотрительно подставленную руку, а камень вернулся в оправу.
Когда Асмодей вышел из сокровищницы, страж уже слабо шевелился и чтобы не рисковать, демон лишил его памяти. Рано или поздно, Люцифер узнает, что он сделал, но пусть это случится позже.
Обратно, Асмодей скакал с такой скоростью, что сухой ветер полосовал его лицо, сыпя горячим песком в глаза, но он не замечал этого, надеясь лишь об одном — чтоб девушка была жива.
Она уже практически не дышала, тело ее окаменело, а черты заострились, сделав ее похожей на покойника. Асмодей приоткрыл ей рот и всыпал в него порошок люцифианита, который тут же осел на ее языке серебристым налетом.
— Я сделал все, что мог… — прошептал он, гладя ее влажные волосы. — Теперь твоя очередь. Борись, моя птичка.
* * *Я была в темноте. В жаркой, страшной темноте. Вокруг меня проносились тени, шепча какие-то странные вещи. Мне хотелось плакать… И боль… Боль сводила меня с ума. Все тело словно пронзали сотни иголок, которые пробирались к мозгу и впивались в него, доводя меня до безумия. Потом мне стало холодно, и эти иголки превратились в острые льдинки. Замораживая кровь, они мчались под кожей со скоростью автомобиля. Лишь когда горячая рука касалась моих пальцев, льдинки начинали таять. Если бы только это был Асмодей… Он спас бы меня от этого жуткого холода. Обязательно спас.
Его красные глаза предстали передо мной, и я потянулась к нему, как будто издалека слыша его голос:- Теперь я не уйду никогда…Благословенное тепло окутало меня, и я перестала дрожать, вжимаясь сильнее в это спасительное удовольствие. Иглы, лед и боль покидали меня…
В туманных промежутках возвращающегося сознания, я чувствовала, как мое тело поднимают и несут, а потом опускают в теплую воду, в которой я казалась себе легкой, практически невесомой. Ласковые руки осторожно скользят по мне, смывая неприятное чувство холода и страха, заворачивают в мягкое полотенце и снова несут в кровать. Мне хотелось сказать что-то, узнать, кто же этот ласковый спаситель, но изо рта вырывалось лишь жалобное мычание, после чего я слышала тихий смех.
Я открыла глаза и замерла, глядя на Асмодея, который прижимал меня к себе. Моя голова лежала на его бицепсе, а волосы закрутились за остальную часть руки, привязав меня к нему так крепко, что стоило мне пошевелиться, как кожу на голове неприятно стянуло. Нога демона лежала на моих бедрах, а свободная рука обхватывала живот и часть груди, прижимая к твердому сильному телу. Я начала вспоминать, что произошло. Как он оказался в постели рядом со мной, абсолютно голый?! Итак… После ухода Астарота я выпила вино и… потеряла сознание. Я вспомнила, как закружилась голова, как острая боль пронзила внутренности, как я забралась под одеяло, пытаясь согреться…
— Как ты себя чувствуешь? Я подняла глаза и встретилась с взглядом его красных глаз. Он был великолепен. Чуть сонный и вполне земной, не считая, конечно, красных глаз. Демон слегка зарос темно-рыжеватой, почти медной щетиной. Его полные губы слегка улыбались, но не надменно и зло, а тепло и открыто. — Более-менее… А что произошло? — я чувствовала себя неловко, что не мешало мне получать удовольствие от его прикосновений. — Тебя отравили. И я собираюсь разобраться с этим, — Асмодей резко встал, и я вскрикнула, когда он потянул за собой мои волосы, накрученные на его руку. Демон замер, а потом рассмеялся,
