что он не удивлен.
— Отец… я все знаю, не надо от меня это скрывать. И знай, что я против! Я против войны! Я против конфликтов! И я не хочу, чтобы ты в этом участвовал.
Тамаз вздохнул.
— Я знаю, сын, но боюсь, это не в моей власти. Я сам против того, что задумали мои союзники. Но как я могу выступить против Бакара, Андора и тем более Далмата!
— Сияна тоже против войны, и не поддерживает отца. Она готова лишиться милости Вартана, но не пойдет у него на поводу. К тому же… скоро у нас родится ребенок.
Тамаз широко улыбнулся, подался вперед и накрыл ладонь сына своей.
— Поздравляю, мой мальчик! Я от всей души за вас рад!
— Я не хочу, чтобы сын или дочь родились в военное время. Ты же понимаешь, что война так быстро не закончится. Мы не обойдемся парой государств, будут втянуты все. Неужели ты хочешь конфликтовать с Беловодьем? А с ворожеями?! Они никогда тебя не поддержат! Идти против богинь — это же самоубийство, отец!
— Аксель утверждает, что богини нас бросили, отвернулись, а ворожеи давно уже не имеют такой власти, как раньше.
— К большому сожалению, я не знаю всех ворожей, но я знаю, что сделала для нас с Сияной Агата. И поверь, это не просто фокусы уличных «магов». А тот слух, что Агата вытащила Михаила из рук Маргариты?! Это разве не говорит о том, что богини не бросили наш мир?! Отец, я молю тебя, задумайся. Не позволяй князю Вартану собой манипулировать. Да, мы не богаты, но нам не нужны подачки Далмата. А Бакар?! Велед и Арслан не просто так сбежали от отца, лишившись, по сути, всего. Ты сам говорил, что они достойные княжичи.
Тамаз согласно кивнул. Слова Платона звучали вполне разумно. К тому же икерский князь уважал своего наследника и признавал, что они с Лепавой воспитали достойного сына и будущего князя. Но Икер был крепко повязан с Далматом союзными обязательствами, и отказ поддержать князя Вартана в войне мгновенно превращал друзей во врагов. А Тамаз понимал, что против далматского княжества, а с ним и бакарского с андорским ему не выстоять.
— Я обещаю тебе, что подумаю над твоими словами, сын, — выдохнул Тамаз.
Платон поднялся и подошел к отцу. Когда тот встал со стула, княжич крепко обнял его.
— Спасибо, отец! Я верю в тебя и в твою справедливость. И знаю, что ты примешь верное решение, правильное и для княжества, и для своей семьи!
Глава 14
С разговора Агаты и Леды с Платоном и Сияной прошел почти месяц.
Все войска были в боевой готовности, но никаких известий о наступлениях из Неора и Сенана не приходило. Икер тоже молчал. И такая неопределенность была еще хуже любых известий.
Ворожеи продолжали искать хоть какие-то зацепки по прочитанному в книге. Что именно они узнали, и что грозит их миру — девушки никому не рассказали. Дарьяна вернулась из Неора, воссоединившись с мужем, который без нее уже места себе не находил. Павла отправилась из Кемена в Яллас. А Майя из Далмата в родной Хакан.
Все по обыкновению занимались своими делами, пока в один из дней утром в Ярград не прибыли всадники из Икера. Разведка сообщила Кириллу, а тот доложил королю и принцу, поэтому гостей встречали на лестнице у главного входа. Процессия состояла всего из шести человек. Трое из них оказались личными гвардейцами князя Тамаза, которые сопровождали княжон икерских Янину и Элину, и княжну Сияну, что буквально заливалась слезами. Она первая слезла с лошади и побежала к Агате, вышедшей на лестницу встретить гостей. Ворожея обняла княжну.
— Сияна, что случилось?!
Княжна заговорила, но из-за всхлипываний невозможно было разобрать и слова. Ситуацию пояснили княжны икерские. Девушки спешились с лошадей, поднялись на площадку и синхронно поклонились.
— Ваше Величество! — Элина протянула сверток королю. — Отец и брат просили передать Вам.
Михаил взял свернутый лист бумаги, который даже не удосужились запихать в тубус, порвал криво налепленную печать и пробежал взглядом по кривым торопливым строчкам.
— Они начали войну… — выдохнул Михаил.
— Кто? — уточнил Кирилл.
— Бакар, Далмат и Андор. Они пошли в наступление на Икер, Неор и Сенан.
— Отец велел нам покинуть княжество и отправиться к вам, в надежде, что вы укроете нас. Матушка ехать отказалась, осталась с отцом, — проговорила Янина.
— Тамаз послушал Платона и отказался воевать, — наконец собралась с силами Сияна, прекращая плакать. — Я уговаривала отца, но он велел мне не лезть не в свое дело. Узнав, что Икер больше не союзник им, Далмат попросил Андор направить войска на наше княжество, в знак неодобрения нарушений условий союза. А Бакар выступил на Неор. Отец же стянул армию к границе с Сенаном.
Элина и Янина опустили головы и захлюпали носами.
— Дочка, будь добра, устрой девочек! — попросил Михаил Агату и посмотрел на парней. — Кирилл созывай командиров, нужно отправить войска в Икер. Демьян, пошли весть Мирону, пусть выступает в Сенан. Я соберу совет.
Кирилл и Демьян кивнули и быстро разбежались в разные стороны исполнять указания. Агата приобняла Сияну и пригласила близняшек следовать за собой.
— Я хотела остаться, но Платон мне не позволил! — всхлипнула княжна.
— Платон и князь Тамаз все верно сделали. Здесь вы будете в безопасности. Воевать не женское дело! Тем более сейчас ты должна думать в первую очередь о ребенке.
Принцесса отвела княжон в гостевые покои и закрепила за ними служанок, чтобы помогли девушкам устроиться. Следуя обратно в свою комнату, она столкнулась с Ледой и Дарьяной, которые были одеты в удобные костюмы и с сумками наперевес.
— Я отправляюсь в Неор, там понадобится помощь ворожеи. Арслан едет со мной, — сказала Дарьяна.
— А я в Сенан. Велед вызвался со мной, как твоя сестра ни уговаривала его остаться. Но он сказал, что это и его война, — подхватила Леда.
— Павла прислала весть, что Регина под натиском Акселя и Отсаны отправила свои войска им на подмогу. Сестра пыталась с ней поговорить, но ее даже не пустили во дворец. Сейчас она отправляется в Бакар к князю. Майя же будет сопровождать Мирона с его войсками.
— А я отправлюсь в Икер. Там тоже помощь ворожеи будет не лишней, — отозвалась Агата.
Девушки обнялись, пожелав друг другу удачи, и разошлись. Агата поспешила в свою комнату, чтобы собраться в путь. За этим делом ее застал Демьян, заглянувший в покои.
— Как мы ни надеялись, что князья выберут мир, война
