семьи или продать и выручить немного денег. Летом женщины выгоняли скот на пастбище и приводили домой, а зимой ухаживали за ним. Они доили коров, сбивали масло, готовили творог и сметану. Во время сева и уборки урожая, когда нужда в рабочей силе была особенно острой, они выходили вместе с мужчинами в поле, где убирали рожь, озимую пшеницу и овес, вязали колосья в снопы для сушки, сгребали сено и грузили его на телеги. В самое горячее время сбора урожая — с середины июля до конца августа — крестьянки и крестьяне практически жили в поле и там же спали ночью — не более трех-четырех часов. Когда урожай был убран, женщины подбирали на полях оставшееся зерно.
Рис. 4. Муж плетет лапти, а жена прядет. Лубок
Женщины одевали всю семью. Полотно делали из льна, который сеяли весной и собирали осенью. Выбив семена, они замачивали стебли в воде, а затем сушили, чтобы внешний слой разложился и потрескался. На это уходило до двух недель. Затем стебли мяли, чтобы размягчить, и раз за разом чесали волокна, чтобы разделить их на отдельные пряди. Эти волокна наматывали на прялку и, вытягивая по две-три нити за раз, накручивали на веретено, с которым женщины зимой почти не расставались. Полученную нить обычно не окрашивали — она оставалась естественного цвета. Тканье полотна, вышивка или другие способы украшения, а затем шитье одежды — работа, которой женщины тоже занимались в зимние месяцы. Превращение шерсти в шерстяную одежду происходило почти таким же путем. От женского трудолюбия и мастерства зависело благополучие семьи.
Замужество и приготовления к нему
Жизненный цикл крестьянки определялся ее ценностью как трудового ресурса. Брак был важнейшим событием, детство и юность — подготовкой к нему. К этой подготовке девочка приступала с ранних лет, обучаясь навыкам, которые будут необходимы ей во взрослой жизни, и одновременно помогая матери. Крестьянские «няньки» в шестилетнем возрасте уже присматривали за младшими братишками и сестренками или за соседскими детьми. Девочки кормили кур и собирали яйца. Подрастая, они постепенно приобретали различные умения, входившие в обязанности взрослой женщины. Примерно с 12 лет девочка начинала готовиться к браку уже всерьез. Она собирала приданое: одежду, простыни, подушки, полотенца и наволочки, по большей части сделанные ее собственными руками. Этих вещей ей должно было хватить на бо́льшую часть замужней жизни, и они оставались ее личной собственностью. Но, несмотря на все эти приготовления, замуж девица часто не спешила, и родители были только рады подержать ее дома подольше как рабочую силу.
По сравнению с обязанностями жены девичество было в жизни молодой женщины беззаботным временем. В это время отношения с парнями были для них веселым развлечением, дозволенным в определенных рамках. Девицы на выданье ходили на танцы и посиделки, где молодежь пела, плясала, устраивала игры с поцелуями. Однако девушкам приходилось проявлять сдержанность. По мнению этнографов, «женской чести» в деревне придавалось большое значение, и мужчины стояли на страже этой чести. В середине XIX века обычай демонстрировать окровавленную сорочку невесты в качестве доказательства ее девственности был все еще широко распространен. Родители, не сумевшие сберечь честь дочери, подвергались публичному унижению[49].
Рис. 5. Н. Шаховский, Крестьянская помолвка
Время свадьбы чаще всего наступало рано. Для всех, кроме самой девушки и ее родителей, предпочтительными были ранние браки. Местные власти, помещики-землевладельцы и родственники мужчин, ищущих невест, рассматривали женщин как демографический и экономический ресурс. Чиновники на местах тоже предпочитали ранние браки, поскольку при этом не только образовывалась новая податная единица (тягло), но и увеличивался прирост населения, что европейские правители XVIII века считали залогом национальной мощи. Стремясь переженить крестьян как можно раньше и всех поголовно, власти не останавливались и перед принуждением. В 1771 году, например, губернатор Д. И. Чичерин констатировал, что во многих западносибирских деревнях «крестьян великое число холостых проживает, от 30 до 40 лет, не имея невест; напротив, и девки до таковых же лет сидят, которых отцы держат по своим прихотям для работ». Полагая, что угроза ссылки убедит девиц выходить замуж, он приказал всех «девок» старше 25 лет, остававшихся незамужними на 1 января 1772 года, выслать в Барабу — рабочий поселок неподалеку от Уральских гор, где насильно выдать замуж за местных мужчин[50]. Дворяне-землевладельцы тоже были заинтересованы в ранних браках: каждый брак означал образование тягла, новой рабочей единицы, и, следовательно, рост производительности в поместье. Помещики поощряли, а иногда и вынуждали своих крестьян вступать в брак. В 1777 году князь В. Г. Орлов приказал, чтобы все девушки его поместья в Сидоровском выходили замуж к 20 годам. Когда в 1779 году его приказчик пожаловался, что вдовцам бывает нелегко найти новых невест, Орлов приказал выбрать для них девушек в жены и «…непременно обженить приказывать несмотря ни на какие с тех девок отговорки». В имениях князя Юсупова на незамужних девушек старше 15 лет и вдов моложе 40 лет накладывали штраф. Одни помещики принуждали крестьян жениться по жребию, другие, как, например, А. Б. Голицын в 1772 году, — переселяли их в другие свои имения, где можно было найти им супругов[51].
Сами крестьяне тоже оказывали жесткое давление на женщин, пытавшихся уклониться от замужества. Крестьянин получал полный надел земли только после женитьбы, и только тогда община признавала его взрослым мужиком. Крестьянам-вдовцам нужно было жениться снова, чтобы было кому позаботиться о детях и взять на себя женскую часть сельскохозяйственных работ. Дополнительная работница означала прибыль в хозяйстве. Таким образом, если крестьянская девушка желала остаться незамужней, даже при поддержке родителей, со стороны общины сочувствия ей ждать не приходилось. Считая женщин важнейшим трудовым ресурсом, крестьянки и крестьяне были в этом вопросе единодушны. Если они были крепостными, то могли и обратиться к своему барину или управляющему, чтобы те помогли холостым или овдовевшим родственникам найти невест[52]. Последствиями такого единодушия были ранние и почти поголовные браки. К 20 годам бо́льшая часть крестьянок были уже замужем.
Последнее слово в этом важнейшем решении было не за самими молодыми, а за родителями. Чтобы облегчить родителям невесты расставание с дочерью и частично компенсировать им материальный убыток, во многих местностях родители жениха по обычаю дарили семье невесты «кладку», или выкуп, который также помогал покрыть расходы на свадьбу. Кладка была немалым расходом. Понятно, что родители жениха, желая, чтобы эти траты не пропали даром, искали девицу здоровую и работящую. Инициатива исходила от них: они засылали сваху (обычно кого-то из
