и мокрый из-за меня.
– Не страшно. Суп еще можно доесть. А рубашка высохнет. Я обидел тебя?
– Не ты. Я сама.
– Расскажешь?
– Нет.
– Как хочешь. Успокоилась?
– Угу.
Они молча доели суп. Девка принесла куль с продуктами в дорогу. Габриэль отсыпал ей монет, поблагодарил. Повернулся к Сене:
– Пора собираться. Отряд, дракон. Или ты все-таки хочешь примерить подвенечное платье? У орков оно очень веселенькое, кстати. Такое, знаешь, с оборочками, цветочками.
– А ты бывал на свадьбе орков?
– Ага, было дело, служил в Корявых Вязах у местного царька. Вот он сына и женил. Славно тогда погуляли, пять гармошек порвали, троих гостей в чанах с брагой утопили. Еле женишка уберегли, выловили уже нахлебавшегося. Невеста его этими оборками и отходила по щекам. Это, кажется, была самая веселая свадьба на моей памяти.
Выехали они поздно. По Сенькиным подсчетам часа в четыре. Стояла невыносимая жара. Лучи нещадно палили. Широкий тракт превратился в сковородку, на которой в клубах пыли жарились трое путников. Пот смешивался с грязью, голодные насекомые выбивали глаза, но конница упорно отбивала дробь копытами. Скорость они решили не сбавлять до самой темноты, чтобы выиграть еще хоть немного времени. И добраться до конца леса.
Утром следующего дня их ждало Лунное ущелье. Называлось оно так то ли потому, что очертаниями своими походило на тоненький серп месяца, то ли из-за того, что по легенде среди булыжников там можно было отыскать обломки лунного камня. Местные присваивали ему не только магические, но и целебные, и героические свойства. Одни искали его, чтобы он исполнил желания, другие, чтобы излечиться от тяжелой болезни, третьи – чтобы обрести невиданную силу и бесстрашие. Помог ли хоть кому-нибудь сверкающий бледно желтым осколок небесного тела, был ли он на самом деле лунным, и вообще нашел ли его хоть кто-нибудь когда-нибудь, было не известно. Но смельчаков, пришедших в ущелье за удачей, всегда хватало. Как мародеров, пустившихся по их следу. В Чарогории эта небольшая расселина давно считалась проклятой. Обычные селяне из соседних деревень старались обходить разлом стороной. Заблудившуюся в этих местах буренку, даже если она была последней кормилице в семье, не искали. Путники обычно торопились пройти этот отрезок тракта засветло. Так было меньше вероятности встретить разбойников или нечисть. Впрочем, были известны случаи, когда обоз пропадал здесь и днем. Другой путь пролегал через Лазаревскую Пустошь. Более спокойный и безопасный, но делать по нему крюк в три дня никому не хотелось. Да и безлюдные пески тоже не были особо гостеприимными. Палящее солнце, ни одного деревца и источника воды на полторы сотни верст кругом. А в редких оазисах прятались все те же разбойники и каторжники, сбежавшие из каменоломней соседнего Мраморного пика.
У самого входа в расщелину Багет уперся и никак не хотел ступать между камней. Сеньке пришлось уговаривать бедное животное. Заманивать последней морковкой, взятой еще в первой деревне на постоялом дворе, пугать живодерней и билетом в татарскую колбасу. Но все это было без толку. Конь как вкопанный встал посреди больших каменных глыб. Сдвинул своенравного с места мелкий ужик. Змейка спешила по своим делам и ненароком скользнула между копыт вороного. Тот с громким ржанием отпрыгнул в сторону и понес, не разбирая дороги. Есения едва успела вцепиться в луку седла, чтобы из него не выпасть. А ее спутники – пришпорить своих лошадей, чтобы не потерять девушку из виду.
Во весь опор Багет проскакал практически до середины каньона. И вдруг остановился. Прижал уши, жалобно заржал. Сеня едва успела сгруппироваться, перехватить узду, чтобы не вывалиться под конские копыта.
– Тише, тише, мой хороший,– погладила его по гриве Есения. – Что такое? Испугался?
Конь переминался с ноги на ногу, готовый в случае чего снова сорваться в галоп. Спешиться девушка не решалась. Ей передалась паника Багета. Габриэль с Макаром все никак не появлялись. Хотя стук копыт за спиной Сенька слышала. Как и поскрипывание где-то впереди. Как будто на ветру раскачивалась старая форточка.
На дно узкого каменного мешка солнечные лучи практически не попадали. От склонов тянулись причудливые сизые тени. Девушка сотворила пульсар, чтобы развеять сгущающуюся темноту. И придать себе немного уверенности. Во время. Впереди зашуршали камни. Вдоль Сенькиного позвоночника пробежал холодок, а коленки сковал липкий страх. В этот момент она отчетливо поняла, что сюжет ее истории уже далек от той, написанной на вишневом матовом ноутбуке. И она не представляет, что ждет за поворотом.
Как будто подслушав ее мысли, из-за большого валуна вывернуло существо. Тело его было покрыто короткой шерстью, на лице черными дырами зияли глаза-блюдца, длинный хвост извивался над дынеобразной головой как лассо. Малыш был чем-то похож на крупную безобидную обезьянку. Но слюнявые острые клыки свидетельствовали о ложности сходства. Существо ловко перепрыгивало с камешка на камешек. Петля на кончике хвоста закручивалась быстрее и быстрее. Сенька зачаровано следила за мохнатой спиралью.
– У-ииии-га-га-га-га, – издал боевой клич зверек и пустил аркан в сторону девушки.
Хвост оказался гораздо длиннее, чем ожидала Есения, а кончик его венчал тяжелый костяной набалдашник. Если бы Сенька вовремя не пригнулась к конской шее, получила бы как раз между глаз, а так шарик только легонько чиркнул по макушке. Но и этого хватило, чтобы девушка обиделась. Она выскользнула из седла, прокатилась под брюхом Багета, щелкнула легонько ладошкой по покатому антрацитовому крупу. Конь присел на задние ноги, спружинил, изящно развернулся на передних и въехал подковами чудику прямо между глаз.
– Тинь-тинь-тинь, – заскулила обезьянка, обхватив кровожадную мордашку лапками.
Багет гордо продефилировал мимо, добавив монстру серебряным хвостом под зад. Обезьяна ощерилась, зашипела и с кошачьей грацией бросилась на коня. Когти вцепились в загривок, длинный хвост снова со свистом набирал скорость, зубы отблескивали в свете пульсара ядовитыми бликами. Сенька метнулась к вороному. Заколотила кулаками по мягкой спине зверька. Тот повернул голову на сто восемьдесят градусов и страшно клацнул зубами у самого носа девушки. За что тут же получил пощечину. В огромных глазах полыхнуло злое пламя. Видимо, зверюшка обладала каким-никаким интеллектом. Обезьянка потеряла интерес к жеребцу и пошла мстить новой жертве.
– У-лю-лю-лю-лю, – угрожающе пропел чудик. Зрачки его глазищ превратились во вращающиеся спирали.
Сенька интуитивно выставила вперед руки, скрестив ладони в защитном замке. Сквозь пальцы тут же потекло синяя магма. Облаком она окутала девушку и слегка приподняла ее над землей. Зверек, не ожидавший этого, не успел затормозить и по инерции налетел на огненный щит. Завоняло подпаленной шерстью. Обезьяна отпрыгнула назад и снова жалобно завыла.
– Да когда же ты уже сдохнешь?! – крикнула девушка.
