От толчка подполковник Ветров чуть не упал с кровати. Он взмахнул руками, теряя равновесие, но сумел удержаться.
Крик убогого подействовал на Ветрова отрезвляюще. Он с любопытством посмотрел в сторону Юрчика, подозвал Баранова.
— Гляди, Марк, на придурка! Ишь, зашелся, пена изо рта хлещет! — ледяным голосом произнес подполковник. — А ведь он подглядывал за нами… — Глаза Ветрова впились в беснующегося несчастного. — Ты как здесь очутился?! — Упругой походкой Григорий Константинович подошел к Юрчику.
Баранов внимательно наблюдал.
— Недоумок, кто разрешал тебе входить в здание? — Стальные нотки в голосе Ветрова набирали силу. — Что ты корчишь из себя припадочного? — Он вплотную приблизился к продолжавшему кричать Юрчику. — Отвечай, сука!
Жесткая рука подполковника обрушилась на цыплячью шею юродивого. Вслед за этим Ветров коленом ударил его по лицу.
— Ты убил бабу! — Теперь уже сам Григорий Константинович сорвался на крик. — Приглянулась тебе подруга, урод? Да?! Ты следил за ними, подсматривал, дождался, пока все разъедутся, а потом убил? — Подполковник колошматил Юрчика с частотой отбойного молотка, не разбирая, куда бьет.
Прикрываясь свободной рукой, извиваясь всем телом, слабоумный корчился под ударами откормленного мужика.
— Тварь дебильная! — орал Ветров, разогретый беспомощностью жертвы. — Ты убил? Отвечай! Что ты мычишь, скотина?! Отвечай!
Трудно было различить сейчас, кто более безумен: подполковник с искаженным багровым лицом или выгнувшийся в эпилептическом припадке эмбицил, захлебывающийся собственной слюной.
Избиение прервал Баранов. Он обхватил начальника кольцом объятий.
— Хорош, Григорий. Насмерть забьешь мужичка!
Он нам может пригодиться… Эй, ребятки! — Марк Игнатьевич позвал притаившихся за дверью милиционеров. — Этого в машину, и побыстрее…
Старшина, обнаруживший тело Рогожиной, рявкнул:
— Есть! — отдав при этом честь.
Сноровисто просунув под подбородок несчастного резиновую дубинку, милиционер сдавил горло задержанному.
— Не рыпайся, сучонок! — тихо прошипел он, копируя интонации подполковника.
Второй, помоложе, тыкал ключом в замочную скважину наручников.
— Отпусти, Марк! — Ветров рывком разомкнул руки следователя.
Когда Юрчика увели и они остались одни в номере, подполковник тяжело опустился в кресло.
— Достань из бара выпить, — устало попросил он.
— Тебе чего? — слегка растерянно спросил Марк Игнатьевич, обозревая внутренности объемистого хранилища спиртных напитков.
Матовые, будто подернутые изморозью бутылки «Абсолюта» соседствовали с плоскими фляжками «Смирноффа», хрустальные сосуды, наполненные отборными коньяками «Хенесси» и «Реми-Мартин», выглядывали из-за штофов настоящего английского джина с марширующим джентльменом на этикетке.
— Водки налей, — ответил Ветров.
— Какой? — переспросил следователь, не приученный к заморским напиткам.
— «Абсолюта» смородинового. Он покрепче остального пойла…
Наполненный на две четверти двухсотграммовый стакан подполковник осушил одним глотком, с шумом выдохнул:
— Ну что, Марк, на ловца и зверь бежит?
Следователь ухмыльнулся. Он уловил ход мысли начальника.
— Дебила к делу пришить собираешься? — Баранов скептически покачал головой.
— Чем тебе мой кандидат не нравится? — агрессивно спросил Григорий Константинович, вытягивая ноги. — Психически больной человек, маньяк, «подвинутый» на сексуальной почве, убивает руководителя города и молодую привлекательную научную сотрудницу.
— Маньяка освидетельствует медицинская комиссия и признает невменяемым. Санитары упаковывают его в смирительную рубашку и, подхватив под белы рученьки, отправляют проводить остаток дней в дурдом имени профессора Кащенко, — продолжил мысль Баранов. — Идеальный расклад! — В последних словах присутствовала ирония.
Ветров поднял глаза на следователя.
— Нормальный вариант, Марк… — неуверенно сказал он. — На кого-то сейчас эти два трупа свалить надо. Свои задницы прикроем и настоящего убийцу успокоим. Пускай держат нас за лопухов.
Про себя Марк Игнатьевич удивился наивности начальника, граничащей с глупостью.
— Заказчика мы на такой дешевке не проведем, это раз, — тоном школьного учителя, толкующего тугодуму-ученику прописные истины, произнес следователь. — Сумасшедший со стволом, владеющий удавкой, — это слишком круто. Такую лапшу трудно повесить на уши даже участковому. Кто поверит в областной прокуратуре? Никто! Это два! Надо покумекать над другими вариантами. — Баранов неторопливо прошелся по комнате. Он был на подъеме, чувствуя — подполковник раскис, отдавая карты ему в руки. — Кстати, Рогожина замужем?
— Ты уже спрашивал, — откликнулся Ветров.
— Ах да! — наморщил лоб следователь. — Учитель…
Бывший муж.., учитель… Педагог, значит. — Он пожевал губами. — Неудачливый коммерсант, несостоявшийся воспитатель молодежи. Чем сейчас занимается? — вопрос адресовался Ветрову.
— Да хрен его знает! — вяло ответил тот.
— Он хоть в городе? — ритм ходьбы Баранова ускорился.
— Ты куда клонишь? — подполковник поднялся.
— Чем не убийца? — вслух рассуждал Марк Игнатьевич, не отвечая на вопрос шефа. — Брошенный муж завидует удачливому преемнику, то есть Хрунцалову. В жизни у него полный облом. Потерял красотку жену, бабки, ничего не сумел достичь… Чувствуешь, Григорий?
— Ну… — ограничился протяжным междометием подполковник.
— Озлобившись на весь мир и на предательницу-супругу в частности, мужик помаленьку свихивается… — Марк Игнатьевич крутанул пальцем у виска. — Психологическая мотивация преступления налицо..
Депрессивное состояние, одиночество, ревность — крыша у парня едет! Возможно, он тайно следил за бывшей супругой… — развивал мысль Баранов, увлеченный потоком собственной фантазии. — Наблюдал за вашими групповыми случками в бассейне «Шпулек»…
— Ты, сказочник, не зарывайся! — буркнул Ветров. — Рогожина — женщина высшей пробы, не дешевая давалка. В наших веселушках участвовала редко и держалась в рамках приличия. Принародно передок не подставляла!
— Пардон, лишнее ляпнул! — исправился Баранов. — Но вариант интересный, согласись… Классический сюжет, правдоподобный. Обставить все как следует, свидетелей подобрать — и дело в шляпе.
Ствол можно мужичку втюрить. Баллистическую экспертизу я беру на себя. Есть надежные людишки, помогут оформить нужные результаты… Попробуем раскрутить мужа Рогожиной? — Марк Игнатьевич выдохся, его изощренный ум на время отключился, давая возможность додумывать Ветрову.
