Книга Испытание - Елена Княжинская

последнее время напоминали мне самое начало романа: так осторожно, мелкими шагами мы двигались навстречу друг другу, боясь резким словом уничтожить то, что создавали столько времени. Я была бесконечно благодарна ему за терпение, которое он проявлял ко мне. Порой его забота, как мне казалось, граничила с жалостью и снисходительностью, но это были, конечно, только мои домыслы.

С Ником мы больше не виделись. Я старательно избегала встреч с ним, оправдывая свое поведение нежеланием давать лишний повод для сплетен. Только добилась противоположного эффекта. Несколько раз ловила внимательнее взгляды наших сплетниц. Коллеги из других отделов многозначительно замолкали, увидев меня, но в глаза никто не решался сказать что-то, что могло бы задеть или обидеть меня.

Николаос будто понял мое состояние и не настаивал на общении, редко посылая электронные письма, которые затрагивали исключительно рабочие вопросы. Мне было стыдно смотреть ему в глаза после той сцены, свидетелем которой он стал: сначала расплакалась, потом поругалась со своим парнем.

О том, что он был в курсе последнего обстоятельства, мне «любезно» рассказала Люда. Откуда узнала, ума не приложу. Она же настоятельно рекомендовала мне «разобраться со своими мужчинами и перестать водить за нос обоих». Последнее замечание не способствовало налаживанию наших отношений, но в какой-то момент мне стало все равно. Пусть каждый говорит то, что хочет. Для меня имело значение только мнение Андрея. Я была уверена в своих чувствах к нему и впервые не пыталась их анализировать.

***

Гай

День за днем, раз за разом я пытаюсь поговорить с ней откровенно, но не могу найти нужных слов. Она такая хрупкая и ранимая, но в то же время упрямая, уверенная в том, что поступает верно. Может быть, она права, и это не он, а я лишний в ее нынешней жизни? Эта мысль была подобна удару кинжалом в грудь. Я пережил подобное давно, но память услужливо сохранила ощущение боли и неотвратимости конца. Проклятая память, которая не отпускает, не дает начать все сначала. Вряд ли найдется много человек, знающих и помнящих столько же, сколько и я. Вот только прав был Соломон, говоря: «Во многой мудрости много печали; И кто умножает познания, умножает скорбь»*. И все же жизнь меня так ничему и не научила: как и много лет назад я готов был бороться за нее, даже если весь мир будет против нас.

ГЛАВА 15

Проснулась довольно поздно, чувствуя себя совершенно разбитой. Ночной перелет перенесла очень тяжело, несмотря на то, что никогда не испытывала страха высоты, а в салоне бизнес-класса было все необходимое для комфортного путешествия. Не такой я представляла себе эту поездку, но мой организм решил иначе. Не то, чтобы погода во Франции сильно отличалась от нашей летом, но я никак не могла акклиматизироваться и успела подхватить легкую простуду.

У меня были такие планы на эти дни! Спасибо Лере: она пошла мне навстречу и разрешила перенести отпуск, узнав, что у Андрея запланирована командировка в Европу. Он обрадовался и купил второй билет для меня. Я мечтала увидеть знаменитые лавандовые поля Прованса, Мон-Сен-Мишель и другие замки, но вместо этого вторые сутки не могла встать с постели. Андрей даже вызвал врача, но тот констатировал только переутомление и рекомендовал больше отдыхать.

— Надо чаще куда-то выбираться вместе, — произнес Андрей, подав стакан воды и таблетки. — Тебе нужны физические нагрузки. Вернемся домой, я запишу тебя на фитнес или найду личного тренера.

Он не стал меня целовать, простился и ушел. Весь его день был расписан буквально по минутам — встречи, подписание документов, переговоры, поездки.

Я осталась одна, предоставленная самой себе. Отступать было не в моих правилах, провести очередной день в четырех стенах, когда за окном шумел Париж, совершенно не хотелось.

Короткое черное платье, туфли на каблуке, минимум макияжа и тщательно уложенные волосы — глупо, но мне казалось, что именно так одеваются француженки. В том, что это было действительно глупо, я убедилась довольно быстро. Побывав на смотровой площадке Эйфелевой башни и вдоволь насладившись красотами города с высоты, отправилась в сад Тюильри. Через полтора часа блуждания по аллеям регулярного парка все, о чем я мечтала, были джинсы с футболкой и кроссовки. Уже собиралась повернуть обратно, когда взгляд зацепился за здание на его окраине, в котором безошибочно узнала Лувр. Побывать в Париже и не увидеть собственными глазами самый посещаемый музей в мире мне казалось преступлением.

Столько людей в одном месте я, пожалуй, не видела нигде. Отстояв очередь, купила билет. Экскурсию решила не брать, предпочитая воспользоваться аудио-гидом и не спеша осмотреть экспонаты. Стоило только увидеть Лувр, чтобы понять, что за один раз я не увижу и сотой части экспозиции, несмотря на то, что она, как говорят, была тщательно продумана.

Решила посетить зал итальянской живописи, но отвлеклась, повернула не в том направлении и оказалась в Греческом зале.

Белизна мраморных статуй, словно подсвеченных изнутри, потрясла меня. Я переходила от одной к другой, не в силах сдержать восхищенных возгласов: неужели все, что я видела, было создано человеческими руками! Словно живые представали боги и богини, герои и атлеты.

Забыв об усталости, неудобной обуви, я отправилась в зал греческой керамики и, только увидев собственными глазами, оценив размеры некоторых изделий древних гончаров, поняла, почему Ник так смеялся надо мной в тот день. Он без сомнений многое мог бы рассказать мне об этих старинных сосудах. Только его не было рядом. От этой мысли стало неожиданно грустно. Черно- и краснолаковые вазы потеряли в моих глазах привлекательность, поэтому я решила завершить экскурсию.

Шла, полностью погрузившись в мысли, и заблудилась. Поняла, что вышла не туда, когда в очередном зале увидела выставку античных украшений. Что, в конце концом, происходит? Подумала, что на сегодня Греции с меня достаточно, но внезапно почувствовала, будто некая сила потянула меня в ином направлении. Не стала сопротивляться, но решила, что только взгляну на несколько экспонатов и сразу покину это место.

Среди всего многообразия ювелирных изделий одна пара сережек привлекла мое внимание — золотое плетение, напоминающее колос, с темными, немного отличающимися по цвету камнями. Они были меньше и скромнее других, но показались мне самыми прекрасными из всего увиденного. Я никогда не питала страсть к украшениям, считая лучшим подарком книги или билеты на выставки в театр. Тем не менее меня не покидало чувство, будто я видела их раньше, больше того — держала в руках и даже носила. Бред, но я будто наяву