крепко уснул. Но вдруг негромкий шепот Полины разбудил его.
– Любовь моя, – с тревогой сказала она, – ты во сне так тяжело дышишь. Я слышу в груди у тебя какие-то хрипы. Мне стало беспокойно…
На следующее утро Рафаэль сидел у себя в кабинете в кресле, окруженный четырьмя врачами. Это были самые знаменитые врачи Парижа. Они по очереди осматривали его, слушали дыхание, просили прокашляться и значительно переглядывались. Затем они уединились в соседней комнате, и наконец самый прославленный из них, доктор Орас, с важностью объявил диагноз, к которому они пришли все вместе.
– Мы находим некое раздражение в ваших легких, вы вовремя обратили на это внимание. Еще не поздно – так мы надеемся. Вам необходимо как можно скорее отправиться в Савойю, в местечко Экс. Природа и, главное, горный воздух, несомненно, принесут вам значительное облегчение.
Прошло несколько дней, и Рафаэль уехал в Экс. Он совершал длинные прогулки по окрестностям. Лесные запахи и чистый горный воздух скоро принесли ему облегчение. Кашель почти прошел, он чувствовал себя значительно лучше. Но, к сожалению, он невольно задевал суетные чувства всех тех, с кем сталкивался, своей молчаливостью, замкнутостью и рассеянностью. Он очень отличался от окружавшего его беззаботного общества. Ему завидовали, потому что он был богат, образован и умен. Все находили его слишком гордым и высокомерным. Его не отпускало кольцо молчания, и взгляды, которые он ловил, были полны раздражения, а порой и ненависти.
Рафаэль стал совершать более продолжительные прогулки. Однажды поднявшись на гребень высокого холма, он, устремив взгляд вниз, застыл, завороженный открывшейся красотой. Казалось, природа словно нарочно сберегла здесь свои лучшие сокровища. Долина была похожа на чашу с причудливо вырезанными краями. В глубине ее, отражая небо, находилось небольшое, но глубокое озеро. Его вода была прозрачна, светясь бирюзой, как если бы откуда-то сверху упал кусок прекрасного камня. Края склонов, спускавшихся к озеру, сплошь заросли фиалками, иногда уступая место лугу, покрытому шелковистой травой. Из расщелин струились звенящие по камням серебряные водопады. Рафаэль разглядел на противоположном склоне дом, сложенный из гранита, заросший плющом и окруженный высокими цветами. Все радовало глаз своей гармонией, ощущением покоя и близости к основам подлинной нетронутой природы. Но надо было возвращаться, и он с грустью расстался с этой девственно прекрасной долиной.
Рафаэль устал от долгой прогулки. Прохаживаясь в этот вечер по террасе, он вдруг сильно закашлялся, его платок окрасился яркой кровью. Это было тут же замечено прогуливавшейся рядом веселой компанией. До него донеслись грубые враждебные возгласы и раздраженный шепот:
– Так кашлять просто неприлично!
– Что он себе позволяет!
– А сколько важности, высокомерия!
– Он просто невоспитанный наглец.
После ужина Рафаэль пошел в бильярдную. Но игроки, только что с увлечением загонявшие шары в лузы, демонстративно прекратили игру и, бросая на него недоброжелательные взгляды, тут же удалились.
На другое утро, когда Рафаэль хотел войти в курзал, ему навстречу вышел молодой человек, высокий, с мощными плечами. Взгляд у него был насмешливый и наглый.
– Милостивый государь, не мешайте мне пройти, – спокойно сказал Рафаэль.
– Именно это я и собираюсь сделать. Вам незачем входить в курзал, где отдыхают порядочные люди, – самоуверенно и развязно ответил молодой человек.
– Вам необходимо изучить правила вежливости, а затем уже вступать в разговор, – так же спокойно сказал Рафаэль.
– А я считаю, что вам необходимо как можно скорее уехать из Экса, – таков был ответ.
– В наши дни не принято давать пощечины, – холодно сказал Рафаэль, – но, разговаривая с вами, я бы с удовольствием вернулся к этому порой необходимому обычаю.
– Ах это вызов! Так я его принимаю! – с гордым видом воскликнул молодой человек. – Итак, завтра в восемь часов утра.
Противник Рафаэля и его секунданты вовремя собрались в условленном месте.
Послышался цокот копыт, стук колес, подъехал экипаж. Первым из экипажа вылез старый Ионафан, под локоть почтительно поддерживая Рафаэля.
Тяжелый, ледяной взгляд Рафаэля заставил вздрогнуть его соперника.
– Должен предупредить вас, милостивый государь, что я обладаю особым могуществом, – с каменным спокойствием сказал Рафаэль. – Принесите самые обычные извинения, и покончим на этом. Иначе…
Секунданты молча и растерянно переглянулись.
– Пусть он замолчит, – дрогнувшим голосом сказал противник Рафаэля. – Его голос завораживает меня. Дайте мне воды, я хочу пить.
– Ты боишься? Может, стоит все-таки извиниться?
– Нет, поздно. Одна надежда – первый выстрел мой. А я стреляю без промаха.
Он выстрелил. Ветка ивы, срезанная пулей, упала к ногам Рафаэля. Все замерли.
Рафаэль выстрелил, не глядя, и пуля попала противнику прямо в сердце.
– Я этого не хотел, – сказал Рафаэль Ионафану. – Едем!
Они сели в экипаж.
– Куда ехать прикажете? – спросил Ионафан.
– Я присмотрел здесь одно чудесное местечко. Бирюзовое озеро, а на склоне горы уютный дом. Я хотел бы там поселиться.
Экипаж тронулся. Рафаэль дрожащей рукой вытащил шагреневую кожу. Она стала не больше дубового листочка.
– Вот во что мне обошлась жизнь человека!
Дорога то шла вверх, то спускалась вниз, в долину. Наконец показалось бирюзовое озеро, а на склоне холма стоял дом, сложенный из гранита, с деревянной крышей, окруженный цветами и душистой жимолостью. У дверей удобная деревянная скамья с простыми подушками. У Рафаэля появилось редкое для него чувство покоя и уверенности в своих силах.
Из дома выбежал кудрявый мальчуган, а вслед за ним появился седой старик со спокойным лицом.
Все радовало здесь своей гармонией. Старость сливалась с детством, и все было окружено природой, наивной и доброй, но истинно поэтичной.
– Я хотел бы поселиться здесь, в вашем доме, – сказал Рафаэль, – заплачу так щедро, как вы пожелаете.
– Поговорите с моей дочерью, с Маргаретой, – улыбнулся старик, – только жизнь у нас здесь простая, мы люди небогатые.
Из дома вышла женщина лет тридцати, миловидная, с ясными глазами.
– Да живите, сколько пожелаете, – сказала она ласково, – лишь бы вам понравилось. Половина дома и так пустая.
В комнате, куда отвела его Маргарета, стояла удобная деревянная кровать, стол, скамьи – все, видимо, сделанное своими руками. В открытое окно влетал ветер, полный запахов цветов и созревшей земляники.
«Я буду жить, как этот старик и этот ребенок, – решил Рафаэль, – дышать тем же воздухом, есть тот же хлеб, и мои жилы наполнятся такой же кровью».
Давно уже Рафаэль не чувствовал себя так хорошо и уверенно, ему казалось, что былые силы возвращаются к нему. Он жил без забот и желаний. Садился в лодку и уплывал на середину озера. Отсюда ему открывался вид на далекие горы, кое-где поросшие лесом, поляны с густой травой, под ветром отливающей серебром. Он подолгу смотрел в прозрачную воду озера, наблюдая за доверчивой игрой мелкой рыбешки, плавающей совсем рядом
