самолюбию, — согласился со мной Шанрин, — ну, мы едим, или ждем кого? — Все согласились, и мы выехали на дорогу, ведущую к клану Мезаль. Жди меня Сирилл, я скоро тебя освобожу, ведь я дала обещание.
4 глава «Спасение»
Спасение утопающих, дело рук самих утопающих.
(народная мудрость)
Сирилл
Было чувство, что я умираю, болело все. Мой добрый дядюшка постарался на славу, чтобы принести радость от теплого приема. За эти сутки он доставил мне столько мучений, сколько я не испытывал за месяц в его замке, когда ждал казни за измену матери. Я был в роли домашнего питомца, собачки, которую можно пнуть или швырнуть. Но, не смотря на всю боль, я не вижу перед собой страхи прошлого и будущего, а вижу надежду.
Надежда выглядит как Сашель, образ которой я не могу выбросить из головы. Белые, словно снег волосы, стальные глаза, нежная и добрая улыбка, маленькая, хрупкая, но дающая уверенность в том, что за ее спиной мне ничего не грозит.
Но как поведет себя моя последняя надежда, когда узнает обо мне правду, могу только догадываться. Я обманул ее, притворился ребенком, хотя мог сразу раскрыться и попросить о помощи. Но за эти сто лет я привык лгать окружающим, но и она тоже скрывает секрет, чтобы жить. Поэтому у меня остается надежда, что она меня поймет, не отвернется и не возненавидит. У меня слишком много недоброжелателей, но очень мало друзей.
Пусть я и заслуживаю с ее стороны ненависти, мне бы не хотелось умирать вот так, все ей не рассказав. Хотелось увидеть ее еще раз, пусть злой и раздраженной от моих секретов, но увидеть последний раз, сжимая ее руку, смотря в стальные глаза. Туман заволакивал сознание, комната плыла и кружилась перед глазами, давила своей замкнутостью на сознание, а когда дверь в камеру открылась, и на пороге появился дядя, все тут же встало на место.
— Ты ждал меня, племянник?
Слова его источали радость от предвкушения дальнейших мук, режа уши словно раскаленным металлом, хотелось дернуться, но сил у меня не было, лишь боль во всем теле и желание поскорее отправиться на тот свет, дабы не доставлять дяде такую радость как мои крики и стоны боли. Но он все продолжал улыбаться, держа в руках кнут со стальными лезвиями на конце:
— Вижу, ждал. Я не все уроки тебе преподал, так что учи, племянничек, правила поведения в моем замке, — его рука коснулась моего лица, перешла на волосы, которые он приглаживал, но потом резко схватил и отогнул голову назад, шеи тут же коснулся холодный металл кинжала, — по делу перерезать бы тебе глотку прямо сейчас, но нет, так просто ты не умрешь, — а заглядывая в мои глаза, которые были как две капли воды похожи на мамины, сказал: — Ненавижу эти глаза, — и его кулак обрушился на мой живот, загибаясь от боли, харкая собственной кровью, я ждал смерти все сильнее, но я не доставлю ему удовольствия смотреть на меня сверху вниз, встав на ноги смотря ему в лицо без страха, ловлю на себе его гневный взгляд: — Гордый?
Спросил он, и тут же взяв кнут, ломает мне ребра, а я, хватая ртом воздух, проклинаю его за всю ту боль, что он причинил мне и маме. Лежа на полу, только и могу, что говорить и звать на помощь. На большее мое пересохшее от жажды горло не способно.
Бах!
Сашель
До клана Мезаль от границы эльфийских земель почти сутки пути, по сути можно было ехать спокойно и прибыть на место к завтрашнему утру, но мы торопились, так как от этого зависела жизнь мальчика. Ближе к вечеру, когда мы собирались остановиться и сделать привал, дабы поужинать я услышала цокот копыт. Закутанный всадник в черном балахоне с капюшоном на голове, подъехал к Шанрину и что-то ему сказал, обведя быстрым взглядом команду, на что старший эльф согласно кивнул и путник к нам присоединился.
На привале во время отдыха и позднего ужина, я пыталась рассмотреть незнакомца, но он всеми способами скрывал свое лицо, но не запах. Поэтому, если представиться еще раз его увидеть, но уже без скрывающего лицо капюшона, узнаю сразу. Плотно поужинав, мы снова оседлали лошадей и продолжили путь. Осталось не так много времени, поэтому нужно торопиться.
— Аши, — позвал меня дед. Я встрепенулась, посмотрев на него, спросила, что он хотел, на что он ответил, что знает, кто наш гость и зачем он едет с нами.
— Это младший советник Владыки арвов — Мозес са Энинар, — у меня вниз поползла челюсть, но дедушка продолжал: — его еще называют Алым Демоном, — вспомнила о том, что про него я читала старые записи, где фигурировало его имя.
А фигурировало оно в хрониках королевства Ашварии. Королевство закрытое от многих рас и народов, содружественно и привелтило лишь с королевством сильфов — Сильфранией, и синдов — Синдарионом. Ашвария находится под управлением Владыки Шинраном алэ Разхаром вот уже полторы тысячи лет. Владыка суров, грозен, с жесткими взглядами и законами. Но это не просто так. Почему? История старая и весьма печальная. Траур, пожизненный и вечный, который Владыка будет нести до конца своей жизни. Но об этом потом. Сейчас я вспоминаю о младшем советнику — Мозесе са Энинаре и его службе на корону.
Этому демону больше десяти веков, а карьера безжалостного убийцы тянется за ним вот уже восемьсот лет. До этого Мозес был наследником своей семьи, служил короне вместе с отцом, занимал пост младшего советника. Длилась его карьера достаточно долго, несколько десятилетий, если не столетие, но все оборвалось в один момент. Он перестал быть младшим советником, став палачом Его Величества. Случилось это явно не просто так, что-то изменилось в его жизни, и он стал Багровым демоном.
Служил Владыке Шинрану палачом на протяжении восьмисот лет. Погряз в крови и смерхях неугодных короне и королевству. Волосы, алого цвета — это кара за содеянные грехи, метка, от которой избавит лишь смерть. И не смоет с души и сердца этот грех даже то, что он отринул путь палача, вернувшись на путь советника. Причина, которая
