Почему же тогда он пощадил меня? Вы, лорд Танн, возможно, понимаете это лучше других. Как и вы, я младший из многих детей. Моя репутация среди моего народа - простите меня - не лучше вашей. Однако, в отличие от вас, я не театрал, скрывающий свои таланты за маской легкомыслия. (Моя мать королева хорошо осведомлена о арфистах и их методах, а ваша работа известна эльфам. Вы, проверенный исполнитель заклинаний, несомненно, найдете забавными некоторые обсуждения относительно абсолютной невозможности для человеческого мага кастовать эльфийские музыкальные заклинания). В отличие от тебя, я именно такой, каким кажусь: беспокойный, легкомысленный, недостаточно чтущий традиции, слишком быстрый в действиях, слишком любящий женские чары и не желающий ограничивать свое удовольствие потенциальными эльфийскими принцессами, слишком увлеченный широким миром и множеством народов в нем - словом, я вряд ли подхожу на роль эльфийского принца. Лорд Кимил видел во мне умеренно полезный инструмент, и не более. Без сомнения, он избавился бы и от меня, как только решил, что моя польза подошла к концу.
Что двигало Кимилом Нимесином? Этот вопрос мучает умы эльфийских мудрецов и философов с тех пор, как умер мой отец-король. Что могло заставить эльфийского дворянина, обладающего великими дарами и хорошей семьей, выступить против королевского клана - не говоря уже о короле, избранном самими богами?
Для меня это яснее, чем для многих эльфов, ибо я много путешествовал и, как и ты, любил женщину смешанной крови. Мое сердце стало арфой, настроенной на мелодии, не известные менестрелям Эвермита. Мои глаза видят, что гордость изолирует эльфов от мира и заставляет их вести бесконечную борьбу друг с другом.
Как бард и знаток эльфийских преданий, ты знаешь, что эльфийские расы часто враждовали друг с другом. В течение ужасных веков, когда Войны Короны убийственными волнами прокатывались над Народом, золотые эльфы стремились расширить свое владычество за счет поселений серебряных и зеленых эльфов, зеленые эльфы объединились с темными эльфами для борьбы с этой агрессией, и, наконец, золотые, серебряные и зеленые эльфы объединились, чтобы изгнать темных эльфов Ниже. Войны Короны и другие подобные им сражения - лишь часть истории. Между эльфийскими расами ведется тонкая, постоянная борьба, более древняя, чем начало эльфийской истории. Если ты хочешь понять Кимиля Нимесина и его последователей, ты должен вернуться так далеко, как только позволяют предания и легенды, и увидеть древний конфликт между серебром и золотом. Из таких нитей соткан гобелен Эвермита.
Прослеживая историю Серебряного и Золотого, помни, что клан Нимесин - это племя, то есть второстепенная ветвь древнего клана Дуротиль. Один этот факт многое объяснит.
Повторяю: Кимил Нимесин олицетворяет собой многое из того, что ценится эльфийской знатью. В то же время, он иллюстрирует то, что в эльфийском народе является наиболее существенной и серьезной ошибкой.
Прелюдия: Приближение Тьмы 10 день Алтуриака, 1369 ЛДКимил Нимесин смотрел из окна своей камеры в бесконечную пустоту за окном. Собственно, это была не совсем пустота, потому что точки света мерцали, как звезды в глубоком сапфировом небе. Звездный свет был так же важен для эльфа, как воздух, которым он дышал, и даже человеческие похитители Кимила не были настолько невежественны или жестоки, чтобы лишить его этого.
Другие его потребности тоже были удовлетворены. Его "тюрьма" на самом деле была хорошо обставленным номером. У Кимила было все самое необходимое и множество удобств, а также дополнительные возможности, которые редко предоставляются пленнику и предателю. Книги по краеведению занимали целую стену полок, эльфийская арфа стояла на столе рядом с хрустальной флейтой. У него было много пергамента и чернил, и даже элегантная золотоглазая кошка, которая будет сопровождать его в вечном изгнании. Да, Арфисты были щедры.
Кимил снова, как и прежде, пережил тот день, когда Трибунал Арфистов, отвратительный суд, состоящий из людей и полукровок, вынес ему приговор. Его признали виновным в убийстве двадцати семи арфистов и приговорили к изгнанию в миниатюрный волшебный мир на каком-то далеком и загадочном плане бытия, далеко от мира, известного как Абейр-Торил. Арфисты решили, что это единственный способ обезопасить жизнь Кимила, поскольку многие эльфы Абейр-Торила сделали бы своей жизненной целью выследить и убить его. Его более серьезное преступление - измена эльфийской короне - не было вопросом, которым могли бы заняться арфисты. Кимил сомневался, что эльфы Эвермита, получив возможность предать его суду, были бы столь же милосердны, как арфисты.
Но в сердце эльфа не было благодарности. Люди, отправившие его сюда, были слабы, глупы и недальновидны. Он найдет выход из своей тюрьмы, а затем выполнит задачу, которой посвятил свою жизнь - задачу, для которой он был рожден, воспитан и обучен.
Кимил представлял себе тех, кто выступил против него на суде, а затем мечтал о том, как он отомстит каждому из них. Это была часто повторяемая литания, и она поддерживала его на протяжении почти пяти лет плена.
Первой была Эрилин, полукровка и арфистка, которая так долго была невольным орудием Кимила. Выброшенная из королевского клана Лунноцветущих и наследница лунного клинка, она ничего не знала о своем королевском эльфийском наследии, ей не было места в мире, где людям и эльфам не суждено было встретиться, а тем более смешаться. Когда ее мать, принцесса Амнестрия в изгнании и под маской, была убита по наущению Кимила, юная Эрилин осталась одна. К изумлению Кимила, эльфийский клинок принял ребенка-полукровку как достойного наследника. Однако он быстро оправился от этого оскорбления, достаточно быстро, чтобы сделать Эрилин частью своих планов. Было проще простого добиться ее расположения, обучить, дать ей чувство места и цели, а затем использовать силу ее меча, чтобы нанести удар по семье, которая отвергла ее. В этом была определенная справедливость, а также ирония, которую Кимил находил глубоким удовлетворением.
Эрилин, однако, была иного мнения.
Даже сейчас для Кимила было непостижимо, как полукровка могла одолеть его. Она пробралась сквозь слои его заговора, рассеяла его Элитную гвардию и уничтожила одного из самых талантливых Круговых Певцов, сорвала его план нападения на сердце Эвермита, и - что, пожалуй, самое неприятное - она победила его в одиночном бою.
За все это Эрилин должна была умереть мучительно и медленно. Но не раньше, мрачно поклялся Кимил, чем она лишится всех своих притязаний на эльфство. Он заставит ее сражаться против благородных эльфов и увидит, как ее лунный клинок обернется против нее. Он увидит, как она будет отвергнута и людьми, и эльфами. Он увидел бы, как преданность в глазах человеческого мага, который так явно любил ее, сменилась бы ненавистью и отторжением. Он увидел бы ее игрушкой орков и огров. И тогда он стал бы мерзким.
Как только Эрилин будет уничтожена, Кимил переключит свое внимание на Элайт Кроулнобар. Это был вопрос не только мести, но и принципа, ведь Элайт был не только Серым эльфом, но и разбойником. Владелец огромной бизнес-империи, в которой было все - от шокирующе преступного до просто сомнительного, Элайт был силой, с которой приходилось считаться в великом городе Глубоководье. Кимил не раз прибегал к услугам Элайта, обычно когда ему требовалось выполнить задание, за которое он не хотел запятнать свою собственную руку. И все же Элайт занял сторону Эрилин, встав вместе, как это обычно делали Серые эльфы, и дал показания против Кимила. Это было настолько необычно, когда один эльф выступал против другого, что слова Элайта имели огромный вес на суде над Кимилом. А еще были бумаги, которые Элайт предъявила, - бумаги, связывавшие Кимила со злым Джентаримом. Хвала Селдарину, Элайт не почуял, что Кимил имел дело с этой могущественной группировкой!
