переправе. А сами пойдем во Флисс. Там ждет человек, который задолжал мне: приарх Галлард Альмера. У него две тысячи воинов и огромный флот. Я возьму его армию и корабли, и часть нашей орды – и отправлюсь на север. Разобью старого волка, освобожу графа Шейланда. Вместе мы двинемся на Первую Зиму и втопчем ее в пыль!
- Смерть волкам! – орет Сормах и ему подобные.
- Другая часть орды не поместится в корабли. Она тоже не будет скучать. От Флисса прямая дорогая в Эрроубэк, а оттуда – на Фаунтерру! Вы ринетесь туда, как вихрь, и сметете войска Минервы. Она не успеет опомниться, как наши подковы зазвенят на площади дворца!
- Вот это верный путь! – сияют Рейс и Корт. – Моран не одолел янмэйцев, но мы сумеем!
- Весь мир ляжет к нашим ногам! – смеется Пауль. – Сегодня – Снежный Граф, завтра – Альмера, потом – столица и Первая Зима! Сами Праматери нас не остановят!
Когда Аланис понимает сказанное, ее будто обливают кипятком. Все тело покрыто ожогом, от ушей до пальцев ног. Крик разрывает горло:
- Как – Альмера?!
Пауль не замечает ее.
- До Флисса доскачем как можно скорее. Галлард в осаде и долго не выстоит, а нам нужен его флот. Альмеру пройдем быстро, самые сладкие плоды – впереди!
- Как – Альмеру?.. – хрипит и кашляет Аланис. – Она – моя!.. Нельзя!..
Ее снова не слышат. Она хватает бутылку и лупит о стол. Другую, третью. Капли, лужи, осколки. Все умолкают, пялятся, разевая рты.
Она встает во весь рост, одетая в нечто, сшитое из фрагментов трупов. В глазах красно от гнева и вина. Она плюет в усатые пьяные морды:
- В Альмеру вам нельзя! Я не позволю!
Она чувствует собственный жар – такой, что впору спечься. Шаваны отшатываются, прячут за кубками рожи. Она хлещет взглядом, словно Перстом Вильгельма, сжигая одного за другим.
- Это – моя родина! Вы не тронете ее! Разинете пасть на Альмеру – сдохнете, как псы!
Ее силы, ее мощи достаточно, чтобы всех раздавить. Превратить в мышей, загнать в щели под половицей. Корта и Юхана, Кнута с Мухой, Сормаха и Чару…
- Альмера не достанется вам. Я – Альмера! Я уничтожу каждого!
Когда она кончает расстрел, за столом остается три десятка мертвецов. Без воли, будто без скелетов. Аморфное мясо, неспособное к бою.
И один живой человек.
Пауль смотрит на нее с ухмылкою, она встречает взгляд. Ну, что ты скажешь? Пригрозишь Перстом? Плевать. Ударишь меня? Не посмеешь. Возьмешь меня? Только попробуй!
Он говорит с вопросом:
- Слава Агате?..
И каким-то образом сбивает ее с ног.
Она хочет бросить ему в лицо: да, слава Агате, слава Альмере, слава Ориджину, проклятый ты пес! Но почему-то не может. Ей не хватает чистоты, чтобы крикнуть это твердо, как те кайры перед казнью. Она будто не имеет права. Агата кривится, когда Аланис произносит ее имя…
- Молодец, - говорит Пауль. – Садись.
Рвется в ней внутри тетива, пустеет колчан. Она валится на скамью, неспособная больше… Пауль притягивает ее к себе грубо, в охапку. Кладет лапу ей на грудь, взасос целует шею.
Говорит шаванам:
- Ну, кто из вас может взнуздать такую кобылицу?
Они принимаются ржать. Громко и глупо, с избытком. Смехом отыгрывают свой позор, утверждают себя, расправляют душонки…
Она думает: нет, я все еще – я. Она думает: что бы ни было, я дойду до конца.
Она думает: Альмера…
Искра - 2
Июль 1775г. от Сошествия
Фаунтерра
Стол для стратем играл роль военной карты. Гербовые фишки шестнадцати расцветок отмечали текущее положение войск, флажки со стрелками – направление маршей. Кофейная чашка на краю стола не означала ничего, кроме того факта, что ее величество лично руководит военным советом.
- Господа, моя воля была нарушена, - сказала Минерва Джемма Алессандра, придав словам весь возможный вес. – Я дала шаванам безнаказанно уйти из Литленда при условии, что впредь они станут верными вассалами и никогда не перейдут Холливел. Но миновало всего три месяца – и орда снова на восточном берегу, с огнем и мечом. На сей раз шаваны должны быть строго наказаны! Прошу советов, господа.
Военачальники переглянулись. Движения их глаз подчинялись армейской иерархии. Лейтенант Шаттэрхенд устремил взгляд на капитана Уитмора. Тот повернулся к Роберту Ориджину, носившему чин полковника. Северянин, хотя и не состоял в армии Короны, но все же счел нужным продлить цепочку – и глянул на двух искровых генералов. Алексис Смайл и Йозеф Гор потратили несколько вдохов, чтобы определить первенство меж собою. Их чины и должности были равны, но Смайл командовал тремя полками, а Гор – всего двумя. Заговорил Серебряный Лис, предварительно прочистив горло:
- Мой долг довести до ведома вашего величества истинное положение дел. Будет правильно, если вы примете решение при условии полной осведомленности.
Он сделал паузу, во время которой лица других офицеров стали чуть менее напряженными. Видимо, все были рады уступить слово Серебряному Лису.
- Прежде всего, ваше величество должны ясно понимать: в руках шаванов имеются Персты Вильгельма. Более трех десятков, по свидетельствам выживших из Славного Дозора. А самих шаванов насчитывается около восемнадцати тысяч, они движутся конным порядком и имеют в наличии от двадцати до тридцати тысяч заводных лошадей.
Генерал снова сделал внушительную паузу, и Мира подстегнула его:
- Я все это знаю, сир Алексис. Силы орды отмечены фишками на стратемном поле. Скажу больше: я сама их расставляла.
Серебряный Лис мрачно поглядел на черный клин, вонзившийся в мякоть Альмеры.
- Понимает ли ваше величество, что означают данные числа?
- Восемнадцать тысяч разбойников опустошают Красную Землю, а тридцать тысяч коней доедают все, что не успели сожрать всадники. Мы должны помешать этому!
- Грм… - Смайл покосился на Гора, и тот твердо кивнул: мол, продолжайте, сир, деваться некуда. – Ваше величество, числа означают, что неприятель имеет пятнадцать полных кавалерийских батальонов, усиленных двумя или тремя Перстами Вильгельма каждый. Один такой батальон способен развеять искровый полк вашего величества. А искровых полков у нас только пять.
Мира насупила брови:
- Имея всего три полка, владыка Адриан разбил прошлую орду.
- С нею не было Перстов, ваше величество. Персты Вильгельма меняют все.
Владычица не выразила согласия, и генералу пришлось пояснить:
- Шаванская конница – легкая. Она сильна при маневрах и слаба
