Петру вызывающе хмыкнуть, — к нам редко заглядывают гости.
— Я очень сожалею, что посмел нарушить ваш покой, — он подал знак камергеру, и тот вручил каждому, приготовленные заранее бархатные мешочки. — Поэтому в качестве моего извинения примите эти скромные подарки.
В мешочке, который достался Надежде, оказался изумрудный браслет. У неё перехватило дыхание. Девушка не могла отвести взгляд от сверкающего даже в столь пасмурный день, украшения. Тогда в городе ей просто понравились серьги, и она приняла их блеск за искусную работу мастера, но теперь Надежде стало понятно, что всё дело в солнечной пыли.
— Ох, — пораженно выдохнула тётушка Алёна, поспешив примерить подаренную брошь. — Какая она тёплая.
Борис Володарович посмотрел на рубиновые запонки и положил их обратно в мешочек.
Дядюшка Лев поощрительно кивнул Сергею.
— Интересные у Вас подарки, — фыркнул Пётр. — Неужели теперь каждый дворянин может позволить себе такую роскошь?
— Мой род не насчитывает и века, поэтому входит в состав нового дворянства, но мы всегда придерживались “старых устоев”.
— Использовать подобные знания для жалкого мухлежа… — скривил губы Пётр.
— Ну — ну… — похлопал его по колену дядюшка Лев. — Не будем ссориться, господа. Ах, вот и обед подоспел. Прошу в столовую.
Когда все уселись за стол, дядюшка Лев продолжил развлекать гостя беседой:
— Непременно искушайте рябчиков в клюквенном соусе. У нашего повара они получаются, ну, очень нежными.
— Благодарю, — ответил Сергей, и распробовав рекомендуемое блюдо удовлетворённо произнес. — Подобного я ещё не пробовал.
Дядюшка Лев всецело взял на себя управления приемом. Он говорил на подъеме чувств, прыгая с одной темы разговора, на другую, чтобы она не успела наскучить гостю, которого интересовали вовсе не беседы, а кроткий образ Надежды. За всё его время пребывания в доме Орловых она говорила только, когда её спрашивали, ела как птичка и держала великолепную осанку. А браслет, над которым Сергей лично трудился несколько месяцев, идеальна сидел на тонком запястье девушки.
— …не правда ли? — послышался ему конец вопроса.
— Конечно, — невпопад ответил мужчина.
Ах, только бы поймать взгляд её голубых, словно небеса глаз.
— Вы заметили? — хитро усмехнулась тётушка Алёна.
После визита Сергея Горячева в ней, как будто, что-то ожило.
— Не увидел бы только слепой, — нахмурился Пётр.
— Очень благочестивый мужчина, — замелила тётушка Варвара. — Я сейчас же помолюсь о том, чтобы он благополучно добрался до дома.
— Дёшево же стоят ваши убеждения, — едко подметила тётушка Мария, пряча усмешку за веером.
— Папа, папа, — дергал его Семён, — можно я уже пойду к фрегату?
— Иди уже, — порывисто махнула веером тётушка Мария, и всего через несколько мгновений шаги мальчика затихли в конце коридора.
— Думаю, — кивнул брату дядюшка Лев, — к этому мужчине стоит присмотреться.
— Все это излишне быстро, — с сомнением сказала Екатерина Бориславовна.
— Но, матушка, — Вера робко взяла родительницу под локоть. — Сударь Горячев ведь тоже не из простых, да и его взгляд, направленный на Наденьку был красноречивей самых пылких речей.
— Он просто околдован, — кивнула тётушка Алёна. — Поверьте, это временно.
— Надежда, — тихо обратился к ней Андрей Володарович, — что ты сама думаешь?
— Я бы хотела узнать его чуть получше, батюшка, — скромно ответила она, всё ещё находясь в своем добродетельном образе.
— Фёдор женился на купчихе, теперь Надя заигрывает с жалким подражателем. Что ждёт нас дальше? Вера пойдет под венец с канцелярской крысой? — негодовал Пётр. — Где ваша честь древнего графского рода?
Матушка взяла его за руку и тихо сказала:
— Мой милый, в этом мире ничего нельзя судить однозначно.
Пётр, что-то не разборчиво забурчал себе под нос и присмирел.
Надежда была готова пуститься с ветром в пляс. Спустя неделю Горячев вновь приехал, да не с пустыми руками. Кулон и правда был искусной работы. Уж в украшениях Надежда разбиралась. Она видела, что Горячев был полностью в её власти. Но слишком уж нерешительно действовал. Вел беседы только с дядюшкой Львом, а к Надежде так ни разу и не обратился, ограничиваясь взглядами. В столице он был гораздо сговорчивее. Ах, как же это было упоительно. Надежда уже чувствовала аромат свободы и не была намерена отступать.
В тот же день она написали Олегу письмо с благодарностями. В этот раз обошлось без молока. Буквы состояли из обычных чернил. Среди восторженной хвальбы было желание как можно скорее увидеть брата. Олег ответил, что приедет в следующем месяце на свадьбу Анастасии Краевской.
Для бедняжки наконец-то нашли мужа — мелкого помещика из глубинки. Да, его лучшие годы уже прошли. За то у него был добродушный нрав и хорошее отношения к будущей жене.
Пережив ужасное потрясения, Анастасия начала заикаться. Из-за этого Андрею Володаровичу было сложно найти ей супруга. Но такой всё же сыскался. Юность он потратил на благоустройство своего маленького имения и только на вступлении в осень своей жизни, понял, что ему нужна жена. Конечно, надежды на молодую и пригожую не было, поэтому он был рад даже Анастасии, что без заикания не могла вымолвить ни одного слова. И конечно же за дочь графа давали хорошее приданное.
Надежда разве что чуть — чуть завидовала Анастасии. Та уже через месяц покидала Сиреневый Сад и обретала свободу. В то время, как Надежда могла только грезить о той минуте, когда она преступит все запреты. И пусть ей удалось очаровать Горячева, до заветной цели было ещё далеко. С каждым днём девушка ощущала это всё отчетливей. Горячев больше не нанёс ни одного визита и ни ответил ни на одно посланное Надеждой письмо, слова для которых она подбирала самым тщательным образом.
— Ох, Настенька, — всхлипнула тётушка Варвара, утирая влажные глаза кружевным платком. — Ты уже почти замужняя женщина. Вот, послушай, что я тебе скажу. Слушайся мужа и…
— Откуда Вам знать, что и как нужно делать женатой даме? — прервала её тётушка Мария, лениво обмахиваясь веером. Она критично осмотрела свадебное платье. — Вы ведь ни разу не были замужем.
— Я черпаю свои знания из священного писания, — тётушка Варвара благоговейно погладила книгу, лежавшую у неё на коленях.
— Жаль, что Вы не можете подчерпнуть оттуда совесть, — усмехнулась тётушка Мария, наблюдая, как Вера хлопочет вокруг Анастасии, давая швеям распоряжения.
— Поднимите подол ещё немного. Она может на него наступить. Шлейф нужно сделать длиннее, он должен красиво струиться позади. Почему фата такая плотная? Как она увидит куда идти? Переделайте.
— Прошу Вас прекратить, — строго сказала Екатерина Бориславовна, которой уже надоели препирательства снохи и свояченицы.
— Изумительно, изумительно, — ворковала тётушка Алёна, поправляя кудри Анастасии. — Ах, ты так похожа на свою матушку.
Уголки губ Анастасии дрогнули. Она подняла большие серые глаза и робко произнесла:
— Б-б-благ-год-дарю, —
