– Они могут никак не измениться за такой…
– Они окрепнут, – обернулся Наваро к Курту, – станут выносливее, им же всего день от роду. Десять дней наблюдения – и, кто знает, возможно, они проявят большие интеллектуальные признаки, которые помогут нам минимизировать риски. Второго шанса может и не быть.
– Предлагаешь обосноваться на Векторе? – Мойра профессионально выдерживала нейтралитет, скорее собирая информацию, нежели принимая одну из сторон.
– Нет, – ответил он кратко Мойре и, твердо проговаривая каждое слово, поочередно налаживал с каждым, кроме Октавии, зрительный контакт. – У нас есть оборудование, есть связь и безопасная зона, все, что нужно, – оградить новорожденных от остальной станции, сделать временный аванпост и следить за тем, куда приведет их жизнь. Остальная работа продолжится, как и планировалось. Напомню: помимо них, у нас огромный Вектор, тысяча научных исследований и бессчетное количество неизвестных нам существ – работы и так очень много, а если мы поспешим с ними… вы и так все знаете.
Наваро умел располагать к себе, умел отлично анализировать и твердо принимать решения, исходя из нужд и возможностей, ведя за собой людей, говоря им то, что они хотят слышать. Но все это, к сожалению для всех, но к счастью для Октавии, было полезно лишь в краткосрочной перспективе. Просчитывая все это время варианты будущих событий и всех переменных, отталкиваясь от находившихся перед ней людей и произнесенных ими мнений, Октавия быстро приходила к единому выводу: Наваро умеет доминировать лишь в локальных ситуациях. Это и стало главным для нее аргументом, чтобы именно позволить, разрешить ему сейчас руководить, дав добро на реализацию его плана.
Протоколов действий было просчитано много, на каждую возникшую преграду или нестандартную ситуацию есть свои варианты действий, заранее просмотренные и дополненные Октавией еще до прилета сюда, – это ее маленькая гордость. Но уж что-что, а найти Новых людей никто всерьез не предполагал: найти выживших сотрудников, что все эти годы кое-как да выстрадали новый день, причем в любом из состояний, будь то физические изменения или ментальные, – это да, найти все еще активных монстров во плоти – разумеется, но вот нечто среднее, что-то не являющееся ни тем, ни другим… На такие протоколы действий не предусмотрели. И если в другое время она бы опять прокляла человеческий фактор, то сейчас ей это кажется судьбоносным, словно сама жизнь подстроила ситуацию так, как надо. Ведь и прилет Наваро она так же проглядела: одно другое исключает, подумала она про себя сейчас с совсем уж непривычными ей чувствами.
Все ждали от нее последнего и решающего слова. Чуть вернувшись в реальный мир, отложив всю игральную доску в сторону, не произнеся ни слова, Октавия дала им ожидаемую отмашку, после чего Наваро уверенно принялся раздавать команды. Ей же сейчас остается лишь смиренно наблюдать да смакуя выжидать, чуть отступив. Позволяя Наваро именно сейчас проявить себя как лидер, она помогает ему быстрее ошибиться, столкнуться со своими же, основанными на пресловутых чувствах и самоотверженности неправильными решениями, дабы в кратчайший срок ему стало понятно, где находится его место в иерархии Улья. Октавия знает причины его ошибок, его грядущей неудачи, и пусть из-за этого пострадают люди – все это более чем терпимо, ведь так она расчистит поле, позволив мешающей ей фигуре самой выкопать себе яму и самой же туда упасть. Работы еще очень много, они ведь толком даже еще не начали изучать фауну станции, так что, если даже Новые люди погибнут, наверняка, подчеркивает она себе, найдутся еще. Ну а если нет, то как минимум сам Вектор полностью окажется в ее руках для исследований, без страха перед ошибками пресловутого человеческого фактора, влияние которого пусть случится раньше, нежели позже.
11
Октавия почти с удовольствием смотрела на то, как быстро вокруг нее развиваются события. Курт и Мойра принялись за подготовку к грядущему контакту с новорожденными, в спешке покинув Центр управления. Наваро же сразу выдал Троице приказ провести полный анализ содержимого всего уровня, где находятся Новые, чтобы знать, с кем придется столкнуться при установке карантина и аванпостов. Заодно необходимо изолировать все двери, дабы даже примитивные создания не добрались до объектов исследований. Здесь Октавия спорить не стала, особенно учитывая содержимое внутренностей Вектора. Стоило бы вообще произвести аварийную расстыковку уровней или же хотя бы отдельных блоков, отделив один от другого и законсервировав до момента готовности к проведению раскопок. Даже больше, развивала она мысль, следовало бы делать все это на планете, где если и случатся прорыв и побег инопланетных созданий, то пусть и живут там: с планеты-то они бы точно не сбежали. К сожалению, руководство отсекло этот вариант: куда проще на ближайшую звезду закинуть прицепом, на крайний случай можно и на планету уронить, сказав потом, что доказательств работы со станцией извне и нет вовсе, – упала сама, причем уже давно, документы уже и так давно подделаны. Ей это нравилось – просчитывать каждый вариант и всегда держать отмеченные галочкой строчки у себя на виду, подстраиваясь под новые условия уже имеющимися выводами, как и полагается в такой момент. Скромная улыбка вновь пробивается на ее бледном лице, когда она представляет заслуженную похвалу от семьи, гордившейся ее работой и даже таким хитрым ходом, как отпуск вожжей Наваро, дабы он поскорее выгорел и прибежал к ней за помощью, наконец, перестав ставить палки в колеса. Муж наверняка бы обнял, как всегда, громко сказав о своих чувствах и гордости за нее, как и ее сыновья, ее любимые двое парней подростков, поддержали бы маму, разумеется, оставив постоянные, но добрые подтрунивания друг над другом. Как и всегда, она жалеет о том, что их нет рядом с ней, хотя в сердце чувствует все то тепло и заботу, которую ей посчастливилось найти так давно. Этого было достаточно, даже простых мыслей о них было достаточно, чтобы почувствовать счастье.
– Света, я хочу, чтобы ты пошла с ними, – произнес Наваро в паре метров от Октавии, прямо около выхода из Центра управления.
– Нет.
Наваро обернулся синхронно со Светой. Оба смотрели на Октавию, появившуюся словно из ниоткуда: она была вырвана из своего мира неожиданно прозвучавшей просьбой. Вот и первая ошибка, подумала она про себя.
– Она остается здесь.
Такой момент Октавия не могла отпустить на самотек, пусть это и вредило несколько ее плану, да и так она бы избавилась от самого ненадежного человека на Улье. Но что-то близкое к инстинкту мешало ей позволить эту глупую опрометчивость. И, как ни странно, в глазах Светы она в ту же секунду увидела почти идеально скрываемое облегчение, пусть и причины для этого были вполне ясны, но все же и тут ей показалось, что кроются за этим совсем не произошедшие с ней там события.
– Я думал, ты не будешь мешать мне работать, – недовольно произнес Наваро, подойдя ближе.
– Отпустить ее из карантина было уступкой тебе, оставить ее здесь будет ответной уступкой мне.
Наваро хотел было что-то ответить, но промолчал, приняв ее условие. И только он собрался обернуться и пойти к Свете, как Октавию позвал лидер Троицы, причем отдельно уточнил, что дело касается ее недавней просьбы. Света подошла к Наваро в ту же секунду, как ушла Октавия.
