как рядом с моим плечом в шкаф с силой впечаталась ладонь. — Что ты вынюхиваешь?
Сердце в груди сжалось, но я уверенно смотрела ему в глаза.
— Зачем тебе столько таблеток? И алкоголь… — внутри всё сжималось в тугую струну, но голос звучал твёрдо и уверенно, ровным счётом, как и намерение выяснить, сто не так было с сердцем человека, который стоял предательски близко ко мне.
— Не помню, чтобы платил тебе за вмешательство в мою жизнь. — его лицо было безумно близко, я видела, как вздрагивал уголок его губ от злости. Он вырвал у меня из рук баночку с лекарствами и положил в карман своего пиджака. — Ты забываешься.
— Друзьям не нужно платить за беспокойство, Ной. Лучше скажи, это нормально, что у тебя столько лекарств?
— Не лезь туда, куда не просят, Нора! — тон его голоса стал ниже, глаза потемнели.
— Ной, пожалуйста…
— Не лезь, — он резко развернулся, чтобы уйти, но я поймала его за рукав пиджака.
— Имей же смелость признаться в том, что у тебя есть проблемы, не будь трусом! Что с тобой происходит? Что тебя так сильно терзает? Мнение окружающих? Поделись со мной, не топи боль в алкоголе и таблетках…
— Замолчи! — он резко отдёрнул руку, повернувшись ко мне лицом. От резкости его действий я вздрогнула и потеряла равновесие почувствовала, что падаю.
С губ сорвалось тихое «ой» и ожидая удара я сильно зажмурила глаза.
Коснуться пола мне не дали сильные руки, прижимавшие к широкой груди. Меня окутал приятный запах парфюма и ароматизатора для машины: такого же хвойного.
— Ради всего святого, Нора… — над ухом раздался тихий голос, дрожавший, будто от напряжения и ужаса, — прости, я не хотел. Прости…
Он обнимал меня всё крепче и крепче медленно опустившись на колени, будто раненный в самое слабое место. Я чувствовала, как бешено в его груди билось сердце, будто готовое в любой выпрыгнуть наружу, пробив грудную клетку.
— Тише, — я обвила его руками, ласково поглаживая по спине и плечам, — всё хорошо, выдохни.
— Я не должен был срываться, — немного отстранившись, он уткнулся лбом мне в плечо, — сам не знаю, что на меня нашло.
— Ты вымотан, я понимаю, — я запустила пальцы в его волосы, нежно разглаживая мягкие пряди. — Прости, мне ну стоило на тебя давить.
Ной поднял голову и посмотрел мне в глаза из-под опущенных ресниц. В этих самых глазах читалась боль, одиночество и усталость, настолько сильная, что на миг мне показалось, что я смогла ощутить её физически.
Он поднял руку и нежно коснулся моей щеки, а затем медленно сократив расстояние, соединяя лица лбами.
— Прошу, только не бойся меня, — его глаза были закрыты, а между бровей пролегла складка, — ты нужна мне. Я….
Голос звучал тихо и надломлено, от чего сердце в груди болезненно сжалось.
— Я здесь, с тобой. И ты последний человек, которого я стала бы бояться.
Ной усмехнулся.
— Бесстрашная чудо-женщина?
— Да, — я усмехнулась в ответ, — если вдруг тебе понадобится услуга «жилетки», чтобы в неё можно было поплакаться, я к твоим услугам.
Ной тихо рассмеялся.
— Я не настолько жалок, Нора.
— Я никому не скажу, — прошептала я.
От осознания близости его губ к моим между лопатками пробежали мурашки, а тонкий запах кофе дурманил голову на столько, что бороться с желанием коснуться губами его губ с каждой секундой становилось всё труднее.
— Нора, — Ной перешёл на шёпот, его дыхание стало чаще, — не будь такой нежной… У меня не каменное сердце. Нам нужно держать дистанцию.
— Кому нужна эта дистанция, — улыбнулась я, — у нас одна жизнь. У каждого из нас только одно сердце. Так почему мы не можем делать то, что они нам велят?
Медленно сократив расстояние, я прильнула к его губам, запустив пальцы в его мягкие волосы. Дыхание сбилось от собственной решительности и волнения, а тело само по себе двинулось вперёд, прижимаясь к его груди сильнее, стараясь получить больше.
Он ответил, с лёгкостью сдаваясь под моим напором и казалось, что всё было на своём месте, что именно эти губы до дрожи нежные и мягкие, что жадно впивались в мои, были продолжением меня самой. Его губы касались неспеша, но плавно забирая на себя инициативу, будто пробуя меня на вкус, смакуя, наслаждаясь и впитывая каждое касание.
Тёплые руки скользили по моей спине, сжимая ткань футболки, будто напоминая самому себе границы, которые безумно хотелось разрушить.
— Нора, — его губы скользнули по моей щеке, касаясь нежно, но требовательно, спускаясь к шее, — нужно остановиться… — его голос звучал тихо и низко, будто у зверя перед нападением.
Дыхание щекотало кожу под мочкой уха, заставляя томному стону сорваться с губ.
— Ты же этого не хочешь… — по телу растекалась приятная, тёплая истома, — так зачем себя заставлять…
Где-то в кармане пиджака Ноя настойчиво завибрировал телефон.
— Я должен ответить, — выдохнул он в перерыве между горячими касаниями его губ к моей шее, ключицам, — это может быть Стас.
Нехотя он отстранился от меня и вытащил из кармана телефон.
— Так я и думал, это он, — немного помедлив, он провёл пальцем по экрану, принимая вызов. — Слушаю.
— Ной, я сейчас возле твоего дома, — послышался встревоженный голос Стаса из мобильника, — и вижу, как твоя мать заходит в ворота.
Лицо Ноя побледнело и вытянулось.
— Я понял, спасибо, — он перевёл на меня встревоженный взгляд, — на этом всё?
— Да, я зайду позже.
Ной прервал вызов и положил телефон обратно в карман.
— Зайди в свою комнату, — он медленно встал и потянул меня за руку, помогая подняться, — и не выходи, пока она не покинет дом.
— Но..
— Прошу, сделай так, как я сказал.
Я прижалась спиной к стене и медленно сползла на пол рядом со слегка приоткрытой дверью моей комнаты.
Сердце в груди отбивало отчаянную дробь, а губы, шея и ключицы будто горели, напоминая о том, что совсем недавно их касались жаркие и нежные губы.
Я глубоко вдохнула и выпустила воздух через нос, стараясь успокоиться, но тело то и дело напоминало мне о жутком голоде по его рукам.
На первом этаже сильно хлопнула входная дверь, заставив вздрогнуть и то, что я услышала дальше заставило меня замереть на месте в полном оцепенении.
— Какого чёрта ты рассиживаешь дома? — голос был женским, звонким и угрожающим, от его звука по спине пробежали неприятные холодные мурашки.
И это…мама Ноя?
— Я собирался уходить, мам. У меня много работы.
— Не лги мне, щенок! — тишину пронзил звук бьющегося стекла. — Если бы у тебя было много работы, то ты перечислил бы мне
