У сроду не битой Облигации потемнело в глазах, а в ушах кровь застучала. Кто там ее ударил? Царица, блин, матушка? Неважно! Сейчас она эту дрянь на ноль помножит, а потом хоть трава не расти. Марья решительно поддернула рукава и шагнула к будущей жертвы побоев.
— Матушка! А я тебя везде ищу! — словно сквозь вату донесся до нее знакомый голос. — Маша, а что ты здесь делаешь?
Облигация медленно развернулась, увидела живую-здоровую царевну, медленно, с достоинством опустилась на пол, где и лишилась чувств. Медленно и красиво.
* * *
Первым кого увидела Марья, когда очнулась, был Подколодный. Начальник разбойного приказа сидел у стола и что-то читал при свете свечи. 'Красивый какой, — помимо воли залюбовалась точеным профилем Облигация. — Совершенный. Как Давид Микеланджело. И такой же далекий, холодный. Судя по тому, что он здесь, мне конец. А жаль, только жизнь налаживаться стала/
— Пришла в себя? — почувствовав, что за ним наблюдают, спросил мужчина. Сейчас его голос звучал мягко. Да и сам он казался совсем другим. Домашним что
От этого или от того, что давно не была с мужчиной наедине, да еще и в такой интимной обстановке (ну а чего? Свечи, ночь, разобранная постель, красивый самец в непосредственной близости), Маша почувствовала возбуждение. Да-да, именно чувственное. Что было тому причиной? Долгое воздержание или магия Аспида-змея?
А может близость смерти, которая прошла сегодня совсем рядом? Или это чародейка Луна, что заглядывает в оконце спальни любопытным желтым глазом, околдовала Марью? Да какая разница. Неважно.
Не отвечая и не отводя глаз, она смотрела на Подколодного. Молчала не от того, что оробела или боялась спугнуть мимолетное волшебство, а от удивления. Она возбудилась от вида этого зануды, крючкотвора и вообще дракона с личиком сладкого мальчика красавчика? Да ладно вам, не может такого быть. Почему же тогда сбивается дыхание и ноет в груди? Откуда горячая тянущая тяжесть внизу живота?
А он? Почему он молчит и смотрит так странно? И что с его глазами? Они потемнели. От чего? Зачем он встает и подходит так близко, да еще и склоняется, и, кажется, собирается обнять, напоить своим дыханием…
— Нет! — каким-то чудом Облигация успела выставить ладонь. — Не надо.
Удивительно, но Подколодный послушался. Замер. А сам глядит раненым зверем.
— Марьюшка, — зовет хрипло.
Вот только она уже пришла в себя, вспомнила о визите во дворец, царской милости, от которой до сих пор горит щека, о так вовремя начавшихся месячных и моментально подобралась.
— Что случилось? Почему я здесь?
— Перенервничала ты, — как ни в чем не бывало ответил Аспид, отстраняясь. — Вот и сомлела.
— Ага, — не желая лежать перед этим… этим… тьфу на него, Маша кое-как села.
— А царевна, с ней все в порядке?
— Все хорошо.
— А почему ты не рычишь? — хотела спросить она, но в последний момент успела прикусить язык и напомнить себе, что расслабляться рано. И вообще, молчание — золото.
— Дело в том, что от доставленного из 'Лягушек' угощения Любашу выполаскивало хуже прежнего, — обстоятельно рассказывал Аспид, по-простому усевшись на постель. — Мы, само собой проверили еду на наличие ядов.
— Которых не оказалось, — понадеялась Марья.
— Если бы вышло по-другому, разговор был бы совсем другим. И в другом месте,
— вяло, без огонька огрызнулся Подколодный. — Ну вот, — он устало потер переносицу,
— пока мы с Ягой разбирались с этой странностью, пока ломали голову, Василиса послала за тобой. Ее много лет не было рядом с дочерью…
— Эй, — остановила его Маша, — не надо подробностей. Это дело царской семьи я тут ни при чем.
— Ошибаешься, Марьюшка, — ласково посмотрел Аспид, и от его взгляда у Марьи засосало под ложечкой. — Если мы с Ягой правы, то тебя это касается в первую очередь.
— Да, блин, сколько можно?! — взвыла та. — Что за на фиг?! Почему я вечно крайняя?!
— Судьба такая, — подмигнул Подколодный. — Да ты не паникуй заранее. В любом случае тебе ничего не грозит.
— Угу, — не купилась та. — Квакали, знаем.
Аспид продолжил удивлять, вместо того чтобы скривиться, он засмеялся, чем заставил Марью испуганно шарахнуться.
— Не дергайся, — моментально успокоился мужчина. — Лучше привыкай. Сердцем чую, видеться нам с тобой часто придется.
— Не дай бог, — вырвалось у Маши.
— Смешная ты, — потянулся и зевнул Аспид. — Другая бы на твоем месте от радости прыгала. Простая девка, приблуда иномирная, а на какие высоты поднялась. К царскому семейству приблизилась. Милости лопатой грести будешь, — живописал Подколодный. — Если, конечно, проверку пройдешь, — подпустил он дегтю в бочку меду.
— А если не пройду? — уточнила Маша.
— Будешь как прежде на Скарапеевом подворье командовать, — как дуре растолковал Подколодный. — Не радуйся заранее, — увидев, как просияла Марья. — И вообще, это обидно.
— Извините, — она опять потерла занывшую от пощечины щеку и подумала, что царскими милостями сыта по горло, а уж с главой Разбойного приказа и вовсе переобщалась. — А когда меня отпустят?
— Сразу после проверки, — сухо ответил помрачневший Аспид, словно ожидал совсем другого ответа.
— А?..
— Утром, — последовал короткий ответ. — Сейчас ложись, время позднее, — Подколодный развернулся к двери.
— А можно…
— Ну что еще? — раздраженно остановился он.
— Пошлите кого-нибудь в трактир предупредить, что со мной все в порядке. Они там с ума сходят.
— Если согласишься со мной поужинать.
Маша посмотрела на замершего в ожидании ответа самого непостижимого и переменчивого мужчину в мире… и согласилась.
Кухня Машу удивила. Где дворцовый размах? Где забитые под завязку кладовые? Куда подевались ряды плит и разделочных столов, или как это у них тут называется? Может, хотя бы очаг, в котором можно целиком запечь быка отыщется? Увы и ах, ничего подобного в пределах видимости не наблюдалось.
— Это не царский терем, — Марья не спрашивала, она скорее размышляла вслух.
— Верно, — согласился Подколодный. — Ты у меня в гостях.
— И я у тебя в гостях, — послышался веселый голосок царевны. — Привет, дядюшка. Ночной жор?
— Скорее предвкушение жора, — встал навстречу родственнице Аспид. — Ты чего не спишь?
— Есть она хочет, — доложила Яга, входя на кухню.
— И ты? — усмехнулся Аспид.
— Угу, — кивнула ведьма. — А заодно проверить кое-что собираюсь. Зачем утра ждать, если мы все очень удачно собрались?
