class="p1">Они шагали вглубь двора по тропинке, ведущей ко входу в старый сруб. Он до сих пор оставался основной жилой зоной для нуждающихся в крове обездоленных и остающихся на ночь священников. Кирпичная церковь, довольно просторная, слабо держала тепло, а многочисленные щели, до сих пор не заделанные на верхних ярусах здания, сводили растопку печей в подобную погоду к пустой трате ресурсов и времени.
Волхов заглянул в окно, но не увидел там никого. Лишь силуэты мебели тенями расползались по помещению.
— Я первый. Пока не дам сигнал, не влезай. Следи за тылом.
Данила, может, и хотел бы возразить, мол, он и без указки отлично знает, что делать, но лишний шум мог привести к беде, поэтому майор молча согласился с планом.
Волхов медленно отворил тяжёлую створку. Петли заскрипели, издаваемый ими шум казался жутко громким даже среди завывающего ветра и ливня, барабанящего по черепице. Он вошёл внутрь, стараясь уловить каждую мельтешащую тень, движение силуэтов или шорох. Дощатый пол глухо отзывался на шаги, сырые подошвы чавкали по крашенной древесине.
Капитан прошёл мимо длинных обеденных столов со скамьями по бокам, самодельных кроватей, расставленных возле стен, приблизился к постаменту, на который клали библию во время молитв. Почему-то и сейчас на нём лежала развёрнутая толстая книга. Капитан обогнул её, упёршись в иконостас, проход за которым вёл к лестнице на колокольню.
Снова сверкнула молния. Мимолётная вспышка осветила убранство избы, позволив Волхову убедился, что здесь никого нет. Но он заметил рядом с книгой листы, отданные Иллариону для расшифровки. Разблокировав экран телефона, капитан прочитал пометки, оставленные под символами: «Притчи 28:17», «Кол 3:5».
Позади раздался голос Данилы:
— Игорь, иди сюда! Смотри!
На самой верхней башенке церкви, изголовье которой венчал купол, забегал тусклый жёлтый свет.
— Там кто-то есть.
Полицейские устремились ко входу в церковь, уже не обращая внимания на создаваемый шум. Сквозь порывы ветра доносились крики человека, сидящего наверху. Их было не разобрать — слишком уж далеко тот находился.
Ворота оказались незаперты. Не теряя бдительности, офицеры вошли в здание. Глаза уже привыкли к темноте, силуэты обретали всё более чёткие очертания. Зоркий натренированный взгляд улавливал малейшие колебания в окружении, но внутри горели тусклые свечи, заставляющие тени на стенах плясать от каждого дуновения.
Наконец голос человека из башни стал ясен:
— Бегите! Бегите отсюда! Он одержим!
— Илларион, где ты?! — Волхов узнал старого друга. — Мы пришли помочь, не бойся!
Ворота за спинами полицейских захлопнулись. Волхов в тот же миг развернулся и увидел перед собой Георгия — здоровенного, похожего на гориллообразного мутанта, облачённого в тёмный потрёпанный плащ, из-под которого торчал широкий бородатый топор на длинном топорище.
— Уходите! — снова раздался крик Иллариона. — В нём поселился демон! Прошу, уходите!
— Как ты и говорила… — Жнец шагнул навстречу, царапнув лезвием каменный пол. — Грешник сам явился на суд.
Волхов почувствовал необъяснимый приступ страха. Нет, обстановка и без того располагала к тому, чтобы поджилки затряслись, но здесь было нечто большее. Это казалось глюком, но Волхову чудилось, что он видит едва заметные образы скрюченной уродливой старухи. Она появлялась лишь на мгновение, в периферийном зрении, и тут же исчезала, не оставляя ни следа. Капитан поворачивал голову, пытаясь уловить её, но ничего не получалось.
От волнения он не сразу заметил, что подаренный Илларионом крестик нагрелся, испаряя капли дождя на груди бушлата.
— Стой на месте! — приказал Данила. — Стой, или будем стрелять! Положи топор!
Но Жнец не обращал внимания на него. Он заметил взгляды Волхова, оскалился, обнажив пожелтевшие зубы.
— Ты тоже видишь её? Интересно… ты первый…
Он потянул ногу, чтобы сделать ещё один шаг, но грохот предупредительного выстрела прервал движение. Пуля врезалась в свод над воротами, штукатурка с кусками битого кирпича осыпалась на пол.
— Бегите, я вам сказал! — Илларион не оставлял попыток убедить их.
Волхов отвлёкся на голос друга, а когда обернулся, Жнец уже нёсся на него, замахиваясь топором.
Палец сам нажал на курок, раскаты порохового взрыва заполнили церковь, воздух затрясся, свечи вдруг погасли, погрузив помещение во тьму.
Жнец исчез. Капитан прижался спиной к спине Данилы, и оба они теперь были вынуждены доверить друг другу свои жизни.
— Что за чертовщина?! — Данила перемещал направление прицела туда, где ему виделось чьё-то движение. Жнец это или просто тени играли с ним злую шутку, разбираться времени не было.
— Ты же слышал — демон.
Волхов вспомнил слова Захара Петровича про сверхъестественную нечисть. Теперь они не казались таким бредом.
Перед ним появилась старуха. Изуродованная вековыми морщинами, с длинным горбатым носом, отвисающей клыкастой челюстью, обросшей бородавками. Один её глаз перекрывал уродливый шрам, тянувшийся от лба до подбородка, а другой был абсолютно чёрным, будто и не глаз вовсе, а бездонная дыра, пронзающая череп.
Он выпустил сразу три пули, но старуха исчезла в тот же миг, словно её и не было.
Данила ринулся в сторону выстрелов, решив, что показался Жнец.
— Где… Чёрт!
Позади послышался скрежет. Волхов обернулся за миг до этого, скорее следуя чутью, но понял, что не успеет среагировать. Топор зловеще засвистел в воздухе. Жнец появился из ниоткуда, образовавшись из мрака. В его тёмном силуэте, казалось, можно было различить полные гнева глаза.
Вдруг между ними пронёсся ослепляющий сгусток света. Волхов решил уже, что это свет в конце туннеля, но следом за ним перед капитаном показался второй силуэт, с разбегу врезавший кулаком по голове убийцы.
Илларион приземлился, тут же отпружинил обратно для нового удара, но рука взмахнула по пустому месту.
А Жнец снова исчез в тени.
— Ты какого хрена вылез?! — Волхов, схватившись за ремень, притянул батюшку к себе.
Втроём, прижавшись друг к другу, они теперь заняли круговую оборону.
— Если бы не вылез, ты б уже валялся с дырой в башке!
Капитан в ответ лишь вытащил из чехла на поясе нож и сунул его в руку Иллариону.
— Кулаками гада не возьмёшь.
Сквозь щели на своде в церковь пробивался посвистывающий ветер. Шум заполнял помещение, тревожа нервы, а в унисон доносился скрежет топора, царапающего каменный пол. Жнец таился в тени, неведомым образом скрываясь от глаз. Его дыхание будто цеплялось за ветер, щекотало слух, проносилось вихрями вокруг них, заставляя постоянно находиться в напряжении.
— Прости, — вдруг сказал Данила.
— Забей, всё обошлось.
— Нет, я не об этом…
Он дёрнулся в сторону, заметив движение, но тень
