способно объединить финно-угров и сделать их самыми процветающими, типа ни о чём не парящихся арабов, людьми. В принципе, Ильич был готов поговорить с Джеффом и предложить стать ему почетным председателем финно-угорского нажопнического фонда, созданного для поддержания штанов каждого финно-угра. Можно было бы поговорить о кооперации с пенсионным фондом России и Норвегии по выделению каждому финно-угру бесплатно по 100 нажопников в год, как меры по поддержке народного эпоса и противодействии в поглощении со стороны семитских или иных народов, к примеру, тех же китайцев.
Хотя, Владимир, был не против расширения программы поддержки семитских народов и китайцев в их борьбе с коронными вирусами, путем дополнительного безвозмездного выделения нажопников, включая специальные ветеринарные нажопники на свиней, крыс и лошадей.
То есть финно-угры+семиты+ китайцы = поддержка международного сотрудничества и снова загадочная мощь сакрального числа три.
Этап 8. «Дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне»
Владимир глубоко задумался над эзотерическим значением числа три. Почему оно играет такую роль в жизни, начиная с триединства отца- сына- духа, трех богатырей – Ильи Муромца-Добрыни-Никитича и Алеша Поповича, трех голов Змея Горынича, триады Маркса-Энгельса-Ленина, зловещих сталинских троек, мафиозных триад и, наконец, доброго уличного принципа – на троих в России.
–Три, три, три – получится дырка –вспомнилось Опаськину из школьного фольклора. Правильно – совсем по непонятому в союзе основателю трибохимии – механохимии и механоактивации бедняге-сидельцу прибалту Хинту. Дырки тоже вот бывают разные, подумал Владимир. Дырки в полупроводниках, в голове, в туалете международной космической станции, в других местах. Но развивать дальше эту тему не стал. Ограничился, что надо, прежде всего, ликвидировать свои дыры в образовании.
Вот недавно, читая астрономические труды народовольца Николая Морозова, Владимир узнал, что, восьмая ипостась бога Вишну – Кришна является как раз самым что ни на есть Христом. А евреи вот всё гадают – какой национальности была Мария. Надо консультироваться с индусами.
–Ишь, как у них там – индусов, и в их религиях всё непросто. Не вот тебе просто ты пришёл – фигак – вот он – я – красавец- любите меня каков я есть . Нет, тут еще нужно обдумать – в какой такой ипостаси ты явился. Может ты и не красавец вовсе – а восьмирукий семирыл. Увидишь сам себя в зеркале – не проснёшься, другие увидят – со страху разбегутся.
Опаськин подошел к зеркалу и, глядя на себя – фиолетово напоминающего портрет композитора Мусоргского за три дня до своей кончины или Ван Гога за распитием абсента на виноградниках в Арле, стал размышлять – а сколько, собственно говоря, ипостасей, присуще ему. Он вспомнил свое ранне – химическое, символически отображающее курс стереоизомерии, стихотворение:
Ответь мне зеркало – чей лик там виден в глубине?
Быть может это рацемат там зреется в тебе?
Быть может это антипод или диастереомер?
Не надо зеркало мне врать – Стекло-Ты – лицемер !!!
Его размышления привели к грустному итогу, что как ни крути – основная сейчас его ипостась – нищебродный пенсюк или рацемическая смесь нищеброда и пенсюка, перспективы которого гораздо хуже, чем у дворового пса Шарика.
-Намастэ,– высунув язык и глядя в зеркало, пожелал сам себе на хинди доброго утра Владимир, точно так же, как индийцы приветствовали Трампа.
–Нема масти,– как показалось ему, уныло ответила хмурая рожа автопортрета. Владимир сморщил лицо в стиле Луи де Фюнеса. Ему стало смешно. Хехехе – ще не вмерла ишо Украина, ще ревет на стогне Днипр широкий. Но Крым, правда, наш, ура!
При слове Днипр Ильичу почему-то вспомнился Шипр.
-Печально я гляжу на нынешнее поколение»– решил Владимир- оно не знает Шипра – Шипучая И Правильная Радость для тех, кто не смог дойти до магазина за опохмелом. Был еще одеколон Гвоздика – прекрасно, кстати, защищал от комаров и гнуса, от внутреннего тоже. Правда, после употребления некая гнусность появлялась во рту, да и общее состояние тоже было гнусное. Но лучше и крепче всех был тройной одеколон. Опять же – Тройной!!!
Владимир снова призадумался об имманентной мощи числа три.
Все время у нас все было по три, вспомнить хотя бы знаменитое триединство Ленин- Партия- Комсомол.
Ну, с тёзкой Лениным все понятно, усоп, превратился в беспомощную мумию на Красной площади. Беспомощную, потому что не мог влиять на те же партию с комсомолом. Про партию и говорить нечего – она возродилась в других партиях и снова остро встали вопросы партийного строительства.
Владимир, кстати, подумывал – в какую ему партию вступить – партию Роста, там, где партийные гимны, очевидно, в рамках партийной критики, с матерком, будет петь главный член партии Шнур и группировка Ленинград. Правильнее было бы, конечно назвать партию – партия Шнура, думалось Ильичу. Детей и жён тоже можно принимать типа как пионеров – в шнурки. А какие перспективы – как можно обыграть партийный слоган. Мат, конечно, притягателен для народа, что доказал еще Барков с его стихотворным Лукой Мудищевым. Шнур, кстати, недалеко ушёл от Баркова и Луки. Даже лицо у него было какое-то эксбиционистки заматерело – матерное. Но на эстраде – можно, в политике же – ни- ни. Поэтому в качестве символа партии можно выбрать указатель правильного партийного пути – буй! Опаськин представил Шнура, декламирующего со сцены – «Ты партиец не горюй, всё равно получишь буй, если вклад твой невысок – будет маленький буёк». Как смотрится зажигательно партийный лозунг к массам – Всем – по бую!». Здесь правда немного попахивало плагиатом от группы «Вопли Видоплясова», фронтмен которой перед приходом за чарочкой к Зиночке был уверен, что весна приде и и эзотерично кротко повторял буй буй буй, бубубуйбуйбуй. Но это можно было легко обойти, приняв, чтобы – либо не вопил, либо усилил вопли группировки Ленинград, Видоплясова и его группу в партию. К тому же есть историческое для суда обоснование, что право на буй принадлежит все же Питеру – так знаменитый проповедник, выбиравший себе темы преимущественно в защиту самодержавия и крепостного права, опять же петербургский митрополит Никанор подписывался «Смиренный Никанор, буй (то есть юродивый). Поэтому буйствовать – то есть партийно действовать и пить, так уж на полную катушку как в песне – только в Питере. А что, веселая будет партия, подумал Ильич,– перепоет,перепьет, переорёт и просто пере… (в рифму) любых политиканов и щеглов.
– Или все же прилепиться к партии Добра, созданной писателем. Но какое это будет добро? Чье это добро? Где и как
