еще во времена СССР в стиле модернизма, в качестве Дома художника, оно пережило множество трудных времен, неоднократно реставрировалось, меняло хозяев и назначение. Но при этом всегда оставалось не слишком громоздким и весьма уютным местом несколько на отшибе. И новые хозяева не стали этого менять.
Меньше месяца назад он уже шел так к этому строению, мимо величественных канадских елей растущих в окрестностях. И это стало началом событий в его жизни, опыт которых сам он предпочитал про себя обозначать словом «специфический».
Слегка хмурясь собственным мыслям и осенней погоде, Курт потянул на себя стеклянную створку двери приемной и шагнул внутрь.
Встретили его вежливо, хотя и несколько настороженно на его взгляд. Поинтересовались кто он и по какому вопросу, а услышав ответ на этот раз выделили сопровождающего. То ли по причине того, что он к руководителю и тот его даже «ожидает», то ли опасались повторения трюка с исчезновением посетителя и специалиста кадровой службы заодно, прямо в стенах заведения. Оба варианта имели право на жизнь.
В итоге Курт был оперативно и без новых потерь доставлен до дверей кабинета, сдан с рук на руки секретарше, вполне длинноногой и симпатичной, после чего препровожден под строгие очи большого начальства.
Начальство внезапно оказалось вполне симпатичной черноволосой дамой, лет тридцати пяти на вид. И вопрос, зачем ей длинноногая секретарша, Курта немало заинтересовал.
Но речь конечно же пошла не об этом.
— Новобельский Конрад Рудольфович верно, никакого подлога, никаких аномалий? — Улыбнулась дежурно дама.
— Не думал что доживу до того дня, когда меня будет иметь смысл подменять. И лучше просто Курт, — сказал Курт. И, после секундной паузы решил добавить: — А аномалии это больше по вашей части.
— Ну по нашей, так по нашей, — легко согласилась собеседница. — Зинич Вероника. Андреевна, если угодно по старому стилю. Старший офицер славского подразделения SCID,носитель «С плюс» ранга.
Курт удивленно вскинул бровь и собеседница уловила немой вопрос, хотя Курт по правде говоря и сам не был уверен, что его интересует.
— Я не местная, а у вас в Славии какой-то фатальный дефицит желающих руководить. У меня есть зам, он здоровенный, лысый, из здешних мест, с командным голосом, при том не дурак, но с артефактом чуть попроще. Но он наотрез отказался садится в это кресло, там свои причины. А я, в определенный момент будучи прикомандирована сюда в качестве «последнего аргумента», просто оказалась старшей после него по опыту и званию. Руководство в Брюсселе решило, что в местном, почти семейном коллективе ранг носителя не критичен и пошло на некоторое нарушение правил. Тем более с моей малоприменимой направленностью амулета.
— Руководить у нас не любят, это верно. После всех событий прошлого у нас к этому настороженное отношение. Мол, не можешь работать как человек, — пояснил Курт: — Оттого и в начальники лезешь.
— Да, я слышала, что многие объясняют это социальной травмой, — ответила собеседница. — Но на себе не замечала. Нормальные рабочие отношения, ровные…
— Это как раз потому, что вы не местная. Зинич? Польша? — Поинтересовался Курт.
— Хорватия. Но сама я по происхождению полячка. Но при чем тут происхождение?
— Не вникайте, Вероника, — усмехнулся Курт. — Это не расизм, сексизм или какой то другой «изм» из той же серии. Просто на вас эта специфика не распространяется, вот и все. Вы вне этой, как вы назвали, «социальной травмы». Она только для местных.
— Кажется понимаю, — протянула задумчиво девушка. — Возможно мне будет интересно обсудить это подробнее, но сейчас стоит поговорить о другом. О вас.
— Я весь внимание, — постарался переключиться на деловой лад Курт.
— Итак, официально. В прошлый раз ваше посещение нашей скромной штаб-квартиры было связано с вашим желанием трудоустройства. Но, с тех пор, обстоятельства несколько, гмм… — Вероника неопределенно поводила в воздухе рукой. — Перевернулись с ног на голову, я бы сказала.
— Ну раз я здесь… — Улыбнулся Курт.
— На самом деле, — ответила ему девушка — Это означает только то, что испанцам вы сразу обозначили ваше непоколебимое желание вернутся на родину. Причем достаточно категорично, чтобы они даже не стали тратить время на уточнение идентификации ваших артефактов и ограничились тем, что внесли вас в базу сверхов с неопределенным статусом. Так что ваш визит сюда сейчас, по сути, необходим хотя бы для полноценной проверки ваших находок и завершения регистрации, как носителя.
— Хм, мне показалось, что они вполне серьезно изучали то, что я притащил из ирреала, — удивился Курт таким новостям. — Чуть ли не под лупой разглядывали. Расспросы расспрашивали. Я был удивлен, что не изъяли ничего на опыты.
— Аххах. Расспросы, — развеселилась собеседница. — Нет, господин Новобельский. Расспросами тут вы не отделаетесь. Это не так работает. Совсем не так. Что касается изъятия, то такое не практикуется, за исключением совсем уж явно криминальных случаев, к которым вы, по понятным причинам, не относитесь. Тем более, вы с Яной граждане иностранного государства попавшие в беду. Могут быть последствия. Как международные, так и со стороны фокусов искажения.
— И чего же мне ожидать теперь? — Принял легкий тон беседы Курт. — двадцатидневной изоляции на хлебе и воде? Колоноскопии? Пункции позвоночника ржавой иглой? И, к слову, как там у Яны дела?
— У Яны как раз полный порядок, за исключением того, что в кадрах ей теперь нечего делать. Но это не беда, с ней все, более менее, понятно. Артефакт защитно-боевой, направленности энергия, D,возможно D плюс, в перспективе. Еще и мультипликатор сработал с ее старым амулетом. Придется много тренироваться, но спешить ей теперь некуда. Артефакты такого уровня, сильно продлевают года земные, вы должны знать, — ответила, слегка построжев, Вероника. — А вот вы зря шутите, Курт. Хорошо смеется тот смеется последним, так у вас говорят? В вашем случае все не так очевидно. Так что если понадобится, то и колоноскопия мимо не пройдет. Все решит исследовательский отдел. Если вы конечно не готовы вот прямо сейчас отказаться официально от статуса носителя. Но вы ведь не готовы, верно? Никто никогда не готов.
Курту только и оставалось что руками развести:
— Не готов. Но в чем проб…
— Вот, — остановила его Вероника. — Без «Но». Чем вы провинились, я и так расскажу. Вы абсолютная темная лошадка. Суть такова — все что у нас про ваш артефакт есть — это первичная оценка самой Яны, к коей испанцы, почитай, ничего и не добавили. И, замечу, это только про один артефакт. А у вас, кроме него, еще пять, как минимум, не идентифицированных предметов, фонящих ирреальностью, и каковые вы упорно к артефактам не относите. Несмотря на то,
