не показалось. По телу пробежались мурашки. "Спокойно, Хью, – говорил я сам себе. – Тебе нечего бояться, здесь только ты и, возможно, ворон в клетке". Однако, стоило мне сделать ещё хоть один ёрзающий шаг, как за ним последовали ещё несколько тяжёлых шагов. Не моих. Я тяжело сглотнул и прислушался. Возможно, всё дело в моей паранойе, или же в чрезмерном утрировании, но мне показалось, что я услышал, как кто-то дышит справа от меня. Не в силах сдвинуться далее, я осторожно повернул голову в сторону люка, который оказался достаточно далековато от меня (и как только я так быстро успел отойти от него?). Тишина резала мне уши металлическим писком в области висков. Я попробовал вновь сдвинуть ногу и мой потенциальный выдуманный маньяк, который прятался во мраке, справа от меня, тоже сделал один осторожный шаг.
Правило всех ужастиков номер один – никогда не ходите ночью на чердак или в подвал, да ещё и в одиночку. Но кто я такой, чтобы следовать правилам этих выдуманных страшилок? Сейчас очень бы пригодился фонарик, но, увы, таковой отсутствовал. Теша себя мыслью, что всё это не больше, чем мои панические страхи, которые годами прятались в недрах моего подсознания, я вновь постарался напрячь всю свою единицу зрения, пытаясь разглядеть что-либо в темноте. Безуспешно. Отлично понимая, что мой следующий поступок будет настолько абсурдным и тупым, я решил пойти на контакт с потенциальным "страхом".
– Кто здесь? – шёпотом спросил я. – Хватит шутить надо мной, выходи.
Ответа не последовало. Как и ожидалось. Ну, я и идиот, раз надеялся, что мне кто-то ответит. Да и что это могло мне сказать?
"Хей, привет дружок-Хью, я пришёл сюда, чтобы убить тебя, твою сестру, и твоего отца с мачехой. А после я сожру всю еду в вашем холодильнике и сяду посмотреть телевизор в гостиной".
– Ну уж нет, тебе это не удастся, – сказал я вслух, и только потом осознал, что разговаривал фактически сам с собой. Поэтому, я поправил ситуацию. – Не удастся сбежать отсюда.
Дыхание справа от меня участилось и немного отдалилось. Это не могло продолжаться более. Собрав всю свою волю в кулак, я широко раскинул руки в стороны и повернулся в сторону дыхания этого. Теперь мне уже было плевать, разбужу ли я сестру, я сделал шаг вперёд и медленно свёл руки вместе, а после…
После мне захотелось кричать во весь голос, как это делают девушки в ужастиках, потому что руками я нащупал что-то отдалённо напоминающее плащ. Я посильнее вцепился в него, чтобы этот кто-то никуда не ушёл. Хотя идти было некуда. В голове с первой космической скоростью проносились мысли, среди которых было трудно отыскать что-либо дельно или хотя бы построить логическую цепочку всего произошедшего за последние несколько минут. От страха мне казалось, что я нахожусь в некой прострации. Плащ зашевелился, и я ещё крепче сжал его.
– Что ты такое? – твёрдо спросил я.
В ответ плащ лишь чуть-чуть дёрнулся вперёд и издал протяжный выдох.
– Что ты такое? – повторил я вопрос. – Ты человек?
Второй вопрос был адресован, скорее всего, самому себе, поскольку и так было понятно, что никто другой не мог носить плащ, кроме как человек. Ну, или какое-нибудь приведение, что маловероятно, потому что я в них не верю. Хотя, кого я обманываю? За эти два дня, я готов поверить даже в мутанта стрекозы и единорога, не то что в простое приведение.
– Отвечай. Живо. – В ответ вновь ёрзанье. – Что ты забыл на нашем чердаке, да ещё и в такое время? – не получив ответа вновь, я прибегнул к другому методу, который частенько выручал меня в казусных ситуациях. – Либо ты отвечаешь мне прямо сейчас, чёрт тебя подери, либо я зову взрослых, а там уже молись, чтобы тебя довезли до обезьянника.
– Я не враг.
От такого резкого ответа, я вздрогнул. Голос был хриплым и старым, словно он принадлежал старику. Ответил он тихо и прерывисто, боясь, что его услышит кто-то, кроме меня.
– А я – королева Англии! Что ты здесь делаешь? – стоял я на своём. – Ты грабитель? Или маньяк? Что тебе нужно от нас?
Я слегка ослабил хватку. На это и надеялся мой "заложник". Он опустил на мою голову шляпу, от которой очень неприятно пахло. Это я понял, потому что шляпа была настолько большой, что накрыла мне глаза и нос. Я был обескуражен и, отпустив пальто, начал стискивать с себя этот вонючий предмет гардероба. Освободившись от шляпы и поняв, что мною была совершена роковая ошибка, я быстро кинулся предположительно к той стене, на которой должен был располагаться выключатель. Дрожащей рукой я нервно нажал на него, и чердак озарился тусклым жёлто-оранжевым светом. Пару раз моргнув, мои глаза широко распахнулись, несмотря на режущую боль. На полу лежал чёрный плащ и шляпа такого же грязного оттенка. Рядом с ними, как на картине маслом, стояла клетка, внутри которой сидел ворон и сердито поглядывал на меня. Прижавшись спиной к стене, я медленно сполз по ней, смотря в никуда. Наверное, мне следует больше спать. Это всё плод моего больного воображения. Этого нет на самом деле. А его голос был простой слуховой галлюцинацией.
Я понял, что медленно схожу с ума.
– Ты, – сказал я ворону. – Это всё ты виноват. Если бы твоя птичья попа не улетела той ночью, то я бы не сошёл с ума. Чего ты смотришь на меня своими глазищами, а? А, может быть, тебя тоже не существует? Может быть, не существует меня?
Взгляд метался от клетки к противоположной стене, а затем угасал в чёрной пелене моих закрытых век. Я слышал топот чьих-то ног возле себя, чей-то голос. Я чувствовал шляпу на свой голове, и ощущал её запах. Это просто не могло быть нереальным.
Фильм ужасов плавно перерастал в психологический триллер про душевнобольного человека, который страдал шизофренией и биполярным расстройством. Всё это было интересно наблюдать на экране телефизора или мониторе компьютера. Но когда главным героем становишься ты, это уже не так занимательно, как казалось.
Я услышал топот босых ног сестры, но голоса её я не мог уловить. Она наклонилась надо мной и что-то говорила, но для меня это выглядело так, словно она немая и просто жестикулирует руками, стараясь изобразить звуки ртом. Она села рядом со мной, также, облокотившись о стену, и закинула мою голову себе на плечо.
– Джесс, – сказал я, не слыша своих слов. – Я, кажется, кого-то видел. Он надел на меня шляпу,
