хруста счетчика было далеко. Угольная, насколько знали члены анклава, не заражена. Но всегда могли подуть восточные ветры, и был шанс хватануть хорошую дозу.
— Не думай, майор. Облачайтесь, — приказал Брусов. — С радиации не убудет. Ветер переменчив.
— Группа готова к выходу… адмирал, — по-военному четко отчитался Сергеев и с легкой заминкой отдал честь, приложив пальцы к виску под потертой каской.
Словно компенсируя более старую каску, чем у Брусова, броник майора был из последних образцов. Не чета адмиральскому. А вот калаш в руках — образца сорок седьмого года, в отличие от более позднего АКМ у начальника экспедиции.
— Пошли, ребята. Рацию оставить техникам и рабочим. Последним быть готовым к выходу, — спокойно велел Брусов, первым продолжая путь вдоль состава.
Не то чтобы адмирал надеялся найти на Угольной угля. Там его не было, как поговаривали старики, еще с советских времен, но разведку за пределами земель влияния анклава провести следовало раньше, чем бросаться в омут с головой.
Солнце, как оказалось, выглянуло совсем ненадолго. Поиздевалось немного, и мир вновь окутали серые низкие облака. Сумерки обратили день в вечер. Настроение группы испортилось. Тучи принесли ненужный снег. Поскольку температура не опускалась ниже нуля, он тут же таял, пополняя собой месиво, оставшееся от утренней оттепели. Весна как-то сразу затормозилась, и руки военспецов на прикладах АКМ остро сожалели, что перчатки — беспальцовки. Мир превратился в грязь и лужи. Мрачная, холодная картина, и замерзающие пальцы.
Угольная, как и предполагали, оказалась пустой, мертвой, приемлемо «фонящей». Следующая остановка «Варяга» намечалась перед железнодорожной развилкой у поселка Угловое. Направо уходила линия к бывшему городу-порту Находке, слева был открыт путь к Хабаровску. И это направление стоило обследовать. Только произошла заминка.
Поезд последний раз чухнул. Брусов отворил дверь и первым погрузил в мокрый снег армейские ботинки. Ветер сдувал снежинки с рельс. «Варягу» было за что зацепиться. Не нужно ломами долбить обледенелые кучи вдоль рельсов — и на том спасибо.
Черт с ней, с погодой. Пробуксовка случилась из-за другого. У людей, ни разу не покидавших пределы анклава, едва ли паника не началась, когда они в первый раз покинули состав. Даже на военспецов пришлось потратить немало времени, пока те стояли, держась друг за друга, и глазели на открывшиеся просторы. Особенно молодые, родившиеся под землей. Выход из состава на открытую поверхность, когда за плечами нет ворот цеха, стал для них откровением.
Брусов и сам ощутил, как немного не по себе становится на открытой поверхности после привычной замкнутости подземелья. Небо давило на плечи.
— Ничего, адаптируемся. Человек ко всему привыкает.
Немало помогло время переходного периода, когда прятались по цехам на поверхности — те были довольно обширными. А вот кто совсем не боялся просторов, так это рейдеры, странствовавшие за пределами анклава. С этими проблем не возникало вовсе.
— Задача простая: убедиться в том, что рельсы на развилке ведут нас дальше на Хабаровск, а не на Находку. Попутно стоит убрать любые препятствия для поезда, если таковые будут, — кратко обрисовал Брусов ситуацию ребятам.
Военотряд дослушал инструктаж и рассыпался, занимая позиции вдоль рельсовых путей и прилегающей автомобильной трассы М-60. Последняя также вела в Хабаровск, но бензина у анклава было едва ли не меньше, чем угля. И вряд ли трасса с сахарно-конфетным асфальтом, который чудесным образом «таял» после каждого дождя еще до Войны, уцелела больше, чем железнодорожные пути.
К самому поселку Угловое, оставшемуся немного в стороне от путей, Брусов заслал рейдеров и разведку. Они должны были обойти поселок по дуге и зайти противнику в спину, если ожидалось сопротивление. Сам адмирал пошел к пулеметам на крыше. Выглядели они эффектно, но как поведут себя в бою? Обстреливать времени не было. Дали пробный залп по стенам цеха, и все тут — одобрено. Больше патроны тратить не решились. — Лена, что видно?
Капитанша привстала с сиденья перед пулеметом и подняла снайперскую винтовку Драгунова с коленок. Приклад уперся в плечо, и снайперша не спеша посмотрела в прицел, готовая метко выпустить пулю в любую цель.
— Забор какой-то километрах в трех на север. Прямо на рельсовых путях. В рост человека, — ответила она по-военному строго, посуровев.
Брусов невольно засмотрелся на нее снизу вверх: высокая, подтянутая, лицо сосредоточенное. Дело свое знает. Не зря же получила звание капитана в столь раннем возрасте. Боец-баба.
В анклаве была особая служебная лестница, смешение сухопутных и морских званий в одну линейку. Но в экспедицию решили отправить всех в званиях сухопутных сил. Исключение, пожалуй, составлял только адмирал. Раз «Варяг» можно было считать кораблем, то прав Седых — свой адмирал должен быть по определению.
— Мощный забор?
— Отсюда видно только доски, шеф. Нехилые такие штакетины. Плотно подогнанные, без зазоров. Видимости за ними никакой.
— Понятно. Больше никакой информации?
— Там… какие-то зеленые сполохи по ту сторону.
— Сварка, что ли?
— Я не пойму.
— Сварка — это хорошо. Есть источник питания. Поделятся, может?
Брусов пробежался до последнего вагона, запрыгнул внутрь и так же быстро оказался в фиолетовом вагоне, где хранилось тяжелое оружие.
«Так, где-то он здесь был. Ящики, ящики… Ага, вот он!» — пронеслось в голове.
Калаш адмирал повесил через плечо, и ракетно-противотанковый гранатомет седьмой модели лег в обе руки.
«Вот теперь можно и на баррикады! Где этот гребаный забор?»
Адмирал неспешно вернулся по вагонам на улицу и пошел вдоль состава с РПГ на плече.
— Сергеев, перестроить отряд в боевые порядки! Прикрываем друг друга и готовимся к штурму! Снести к чертям все баррикады!
Майор проводил его недоумевающим взглядом, усмехнулся, про себя, видимо, покручивая пальцем у виска.
— Ну, чего застыли? Слышали, что сказал адмирал? В атаку на редуты! Расчистим проход от сукиных детей! — обронил он насмешливо. — И чтобы каждый не забыл отдать жизнь под пулями, — чуть тише добавил он, сплюнув под ноги.
Народ, посмеиваясь над приказом о лобовой атаке и иронией майора, выстроился в линию. Крайние чуть оттянулись назад, так что получился «клин». Брусов с гранатометом на плече оказался на острие этого клина.
«Вот дадут сейчас по головам хорошей пулеметной очередью, и поляжем все. Вот же поспешил. Старею. Прав майор, — прокрутилось в голове адмирала. — Сколько до забора? Километр… восемьсот… семьсот… все! Пора!»
Брусов присел на колено и положил гранатомет на плечо. Целиться долго не пришлось. Палец плавно спустил курок, и снаряд помчался к препятствию. Отбросив гранатомет, Батя взял автомат из-за плеча и первым побежал к дыре в заборе. Народ тут же поспешил следом.
Без оглядки на Сергеева.
Каким-то диким восторгом отозвалось сердце адмирала, когда снаряд угодил аккурат в редут, разнося
