Она не спрашивала, какую книгу он тогда читал. Мрачное название, выведенное на обложке крупным шрифтом, гласило: «Как победить в любом бою!» Трое парней прочли это, почувствовали, что их подстрекают, и оскорбительно отозвались о Маттиасе. Он подскочил и отбил оскорбление. Маттиас быстро проиграл бой, но это было приятно. Позже он полюбил по выходным ходить на домашние матчи местной футбольной команды. Не ради самих игр – ради боев после них. С каждым ударом, который он наносил и получал, он чувствовал себя живее. Избиения стали его зависимостью. Иногда он продолжал делать это даже дома. Он по-прежнему любил Эффи, но бить ее любил еще больше. Эффи продолжала надеяться, что чувствительный человек с книгой на парковой скамейке одумается, когда-нибудь поймет, что с ним что-то не так. Она считала, что чем больше будет любить его и заботиться, чем красивее будет их дом, тем скорее это случится. Не важно, как часто она делала все идеально – Маттиас всегда находил что-то, что было не так. И вместе с этим «чем-то» находил и отличную причину для побоев. Он говорил, что не хотел бы ее бить, но она это заслужила. Других вариантов наказания не существовало. Или, что самое грустное, он их не рассматривал.
Карла совсем не утешало то, что у Эффи была новая книга, которая могла бы ее защитить.
* * *
– Этого недостаточно! – сказала Шаша. – Мы должны сделать для нее что-то большее.
– Ты права. Надо придумать, какая книга ей поможет.
Шаша не знала, что ответить, поэтому молчала. Когда они свернули за следующий угол, она сообщила, что снова забыла что-то. Карл даже задумался, неужели дети так же забывчивы, как старики. Он этого уже не помнил.
Однако, когда и у госпожи Длинныйчулок (сегодняшней находкой у нее было «Он одарил ее влюдлинным взглядом») Шаша снова что-то забыла, Карл незаметно пошел вслед за ней к дому. Пес неожиданно оказался рядом. Он получил от Карла угощение из старой коробочки из-под леденцов, и они вместе наблюдали, как Шаша передавала пожилой даме книгу в кричаще-яркой подарочной бумаге. После того как ее распаковали, госпожа Длинныйчулок тепло обняла Шашу, ненадолго исчезла, а затем дала Шаше шоколадку.
Карл был бы рад увидеть название книги, но выходить к ним и смущать Шашу ему не хотелось. Возможность сделать это ему еще представится – если Шаша забудет что-то и у последнего покупателя тоже.
Она прискакала к Карлу, сняла свой рюкзак и закружилась с ним, как с партнером по танцу. Пес следил за этим настороженно, с поднятым хвостом. Чтобы его успокоить, Карл дал ему еще что-то из своей коробочки. В конце концов, и для Пса настали теперь странные времена.
Чтец очень обрадовался новенькому переводу «Дон Кихота» Сервантеса.
– Ты много читаешь, – сказала Шаша.
– Ежедневно по восемь часов на фабрике и потом еще дома. Мне нужно находить новые книги для наших работниц, которые скручивают сигареты.
– Значит, много знаешь о книгах?
– Ах, даже если ты читал очень много книг, всегда есть еще больше тех, которые ты не читал. Это печально. Когда любишь читать, хочется прочесть все хорошие книги.
– Почему бы тебе самому не написать что-нибудь? Ты же знаешь толк в хороших книгах.
Эта мысль поразила Чтеца как молния.
Карл удивился, что Шаша не задавала такой вопрос ему. Возможно, потому что она считала, что те, кто занимается книгами, их не пишут. Точно так же как курьеры не заказывают доставок, а только приносят их.
Чтец посмотрел на Карла.
– У вас действительно замечательная спутница.
– Не в первый раз об этом думаю, – ответил Карл. В самом деле, он думал об этом постоянно.
– Я действительно написал книгу, корпел над ней десять лет.
Пес ластился к ногам Чтеца. У Карла сложилось впечатление, что кошка хочет успокоить его, потому что он выглядел очень беспокойно.
– О чем эта книга? – спросила Шаша. – О тебе?
Чтец улыбнулся.
– Нет, она о глухонемом человеке, который хотел научиться танцевать танго. Все танцевальные школы его отвергают, поэтому в конце концов он дает объявление в газете. На него откликается женщина, которая хочет учить этого человека. Она кладет музыкальные колонки на пол, и они танцуют босиком, чтобы он ступнями мог чувствовать вибрации. Они влюбляются друг в друга, а потом человек узнает, что его учительница тоже глухонемая. Он чувствует себя обманутым – она тоже не может слышать музыку – и отворачивается от нее.
– Глупая история, – сказала Шаша. – Конец у нее глупый. Они должны были поцеловаться.
– Они целуются, но не в конце.
– Это же самое важное! Поцелуй обязательно должен быть в конце. А до этого он совсем не нужен.
– Знаешь, – сказал Чтец, – в жизни часто бывает так, что когда-то люди целуются, а когда-то – нет. Разница между романом со счастливым концом и романом без него только в том, что историю в какой-то момент перестают рассказывать.
– Ты не понял, что я имела в виду. Никто не любит грустные истории.
Говоря это, она сразу поняла, что неправа, и подумала об Эффи.
– То есть никто из нормальных, счастливых людей. Многие купили твою книгу?
– Нет, ее никто еще не читал. Потому что я ее никому не давал.
– И никогда не читал вслух? На твоей работе? На сигаретной фабрике?
– Я и слова не смог бы сказать.
– Почему же?
– Потому что она может оказаться ужасно плохой.
– Дай ее Книгоходцу, он знает, как обращаться с книгами, – она указала на Карла. – Он скажет, хорошая она или плохая. Ну а то, что концовка глупая, ты уже знаешь.
Шаше вдруг показалось, что Чтец замер. Хотя она знала, что в его голове сейчас происходит многое.
– Об этом я не могу его просить, – прошептал он Шаше, хотя, конечно, знал, что Карл все слышал.
– Ну почему же, он с радостью поможет. Он милый. И все равно постоянно читает. Так что может и твою книгу прочитать.
– Господин Кольхофф, мне совершенно неудобно ставить вас в неловкое положение. Я бы ни за что не хотел заставлять вас это делать, наверняка вас постоянно о таком просят.
Карла о таком еще не просили, чему он был рад. Ведь если текст плох, как бы он сообщил покупателю, не раня его?
– Ты же это сделаешь, да? – спросила Шаша. В ее вопросе не было ни малейшего сомнения.
Сомневаясь, Карл посмотрел в ее искрящиеся светло-голубые глаза. Он не мог ее подвести.
– Конечно, с удовольствием!
– Я сейчас принесу, – сказал Чтец, исчез и вернулся с рукописью в обувной коробке. – И прошу вас, будьте честны, даже жестки. Только так я смогу двигаться дальше. – Он сглотнул. Шаша не могла сказать точно, что он сглотнул, но, должно быть, что-то большое.
