– Может, ты хочешь сперва занести школьные вещи домой? Я тебя подожду, – сказал Карл.
– Не-а, все в порядке.
– Или хочешь, я тебе помогу?
– Ни за что! – Шаше нужен был хороший аргумент, чтобы Карл больше про это не спрашивал. – Ты уже немолод. Это я должна тебе помогать!
Затем Шаша поинтересовалась, кому они сегодня несут книги и в каком порядке. Обычно она об этом не спрашивала, но Карл не обратил внимания.
Первым покупателем был мистер Дарси. В этот раз он повел их в свой сад, потому что шел дождь. Он страдал от аллергии на пыльцу и мог находиться на свежем воздухе всего пару часов. Никто в городе так не ждал дождя – каждая капля была капелькой свободы.
Глубоко вдыхая чистый от дождя воздух, Дарси показывал им свои цветочные часы Карла Линнея – время на них показывали распустившиеся цветы. Доротеантус, например, распускался с 12 до 17 часов, смолёвка – с 19 до 20 часов, а козлобородник – ранняя пташка – с 3 часов ночи до 12 дня. Были и очень пунктуальные растения, такие как горечавка, которая открывала свои лепестки ровно в девять, или венечник – в шесть. В течение года Дарси приходилось высаживать новые растения, потому что некоторые цвели всего несколько недель.
Рядом с цветочными часами стояло прекрасное кресло. Оно, казалось, не было сплетено человеческой рукой, а росло прямо из плодородной земли сада и выглядело невероятно удобным.
– Какое прекрасное у вас место для чтения.
– Оно не мое, тут еще никто никогда не сидел.
Карл подошел к креслу и кончиками пальцев провел по гладкой блестящей поверхности.
– Значит, это произведение искусства?
– Нет. Это желание или, может быть, мечта. Для меня нет ничего прекраснее – только, прошу вас, не смейтесь надо мной, – для меня нет ничего прекраснее, чем женщина, которая читает. Особенно когда она действительно погружается в книгу, забывает обо всем вокруг. Движение ее зрачков, глубокое дыхание на особенно драматичных эпизодах или улыбка, когда в книге происходит что-то забавное. Я был бы рад, если бы такая женщина была рядом со мной и я бы целыми днями мог наблюдать, как она читает, – он улыбнулся своим мыслям. – Будто я читаю ту же книгу, что и она, но язык мне незнаком. Когда я учился, у меня была такая однокурсница, она часто читала рядом со мной. К сожалению, мной она не интересовалась совсем.
Карл был бы рад узнать больше об этой особенной однокурснице или о цветочных часах, но нужно было передать еще много книг. Шаша вела себя тихо и все это время беспокойно переминалась на одном месте. С того самого момента, как они позвонили в дверь, она спешила перейти к делу.
Отсутствие у Шаши интереса расстраивало Дарси. Вместо того чтобы показать ей следующее цветочное местечко, он привел ее обратно к входной двери.
Какое-то время Шаша ничего не говорила, хотя слова уже топтались у нее на языке. Она ждала подходящего момента, до тех пор пока они не оказались достаточно далеко от особняка.
– Я кое-что забыла, мне нужно вернуться. Ты иди. Я потом догоню.
Шаша побежала.
А Карл пошел дальше.
Она позвонила в дверь мистера Дарси. Тот с удивлением открыл.
– Что-то случилось?
– Карл забыл подарить вам книгу. У него сегодня день рождения.
– Мне, значит, нужно подарить ему что-нибудь?
– Это круглая дата. А там, откуда Карл родом, в такие даты человек сам дарит подарки окружающим.
– Откуда же он?
– Из Панамы, – ответила Шаша, потому что про эту страну она когда-то читала в книге, в которой герои много и долго ходили. – Мне пора бежать!
Пока Шаша, запыхавшись, бежала обратно, она думала о том, как удивительно удачно сработал ее план. И еще о том, как здорово, что теперь ее рюкзак стал немного легче.
Когда они добрались до Эффи, та сидела у окна. Карл впервые увидел, чтобы она там сидела, глубоко погруженная в страницы книги. Ему вспомнилось было желание Дарси, но к Эффи оно не подходило. Она читала вовсе не красиво, держала тяжелую книгу прямо перед лицом, как щит. Конечно, нетрудно было бы попросить ее отодвинуть книгу от лица, но ведь всякий, кто читает, оказывается под особой защитой, как будто занят чем-то сакральным.
Комната позади нее была темной. Из нее вышла тень и направилась к Эффи. Мужчина был чуть старше нее, с короткострижеными седыми волосами и спортивной фигурой. Он выглядел как солдат, и Карл содрогался от того, как громогласно звучало из его уст имя Андреа Креммен.
– Звони скорее, – сказал он Шаше, которая тут же бросилась нажимать кнопку у золотой таблички с именами.
Карл последовал за ней, но не отводил взгляда от окна. Он ждал, что Эффи поднимется. Что книга, которую он принес ей в своем рюкзаке, огнем оградит ее путь до двери. Но ее голова еще сильнее уткнулась в страницы книги.
Дверь резко распахнулась. Глаза стального цвета смотрели на него сверху вниз, обвиняя в нарушении общественного порядка.
– Добрый день, книжный магазин «У городских ворот». У меня доставка для госпожи Креммен.
– Где я должен расписаться?
– Я бы хотел сказать несколько слов по этому поводу госпоже Креммен лично.
– Ее нет дома.
Тишина. Затем заговорила Шаша.
– Но ведь она сидит там, у окна! Я хорошо ее вижу. Там, – она указала в нужную сторону, как будто должна была подтвердить свои показания.
– Ее нет дома. Приходите завтра.
Мужчина резко захлопнул дверь. Эффи подняла глаза. Только сейчас Карл увидел ее левую щеку – она была красной и опухшей.
– Позвони еще раз, – потребовала Шаша.
– Нет, – ответил он, – это может ухудшить для нее ситуацию.
Шаша позвонила.
– Или улучшить!
В доме раздался крик. Потом Эффи встала. Она приоткрыла дверь на небольшую щель. Щель, которая вместила бы книгу. Эффи показалась только на половину – здоровую половину – своего лица.
– К сожалению, я чувствую себя неважно, могу…
– Ваш муж ударил вас? – спросила Шаша. – Нам позвонить в полицию?
– Нет! – поспешно ответила Эффи. – Мне нужно идти к нему.
– Вот ваша книга, – сказал Карл. – Мы еще придем. Всего доброго. Если вам захочется с кем-нибудь поговорить, вот мой номер. – Он торопливо записал номер на закладке и передал ее через щель.
Мир Эффи снова захлопнулся перед ними. Она снова осталась одна со своим мужем Маттиасом, в которого так сильно влюбилась несколько лет назад. Это было во времена ее работы в скорой. Маттиаса привезли с ранениями и небольшими переломами. По языку его тела было видно, что он был как лук с натянутой тетивой, а по его глазам – что он без труда находил уязвимые места в броне. Всем было ясно, что с этим человеком в темно-синем деловом костюме идеальной посадки что-то не так. Даже Эффи. Но ей хотелось знать, что именно. В третьей приемной палате Маттиас сказал ей, что его избили. Трое парней, которые насмехались над ним из-за того, что он читал книгу на парковой скамейке. У него не было шансов против них. Тогда и зародилась любовь Эффи. Она выбрала его, потому что думала, что у человека, читающего книги, должно быть чувствительное сердце. И совершенно неважно, что с ним было что-то не так: этого сердца хватило, чтобы захотеть его изменить. Спасти его.
