удивительной девушкой?.. Вдруг он вспомнил о своем недавнем открытии. Не бог весть какая тема, но все же лучше бессмысленного молчания.
– Скажите, Криста, – произнес он тихо, опасаясь спугнуть задумчивую тишину ночи. – Почему здесь совсем не видно и не слышно ни птиц, ни животных?
– Вы не поверите, – отозвалась девушка, в голосе которой прозвучала явственная усмешка. – Птиц и животных сюда не завозят, потому что не могут договориться, с какого материка или с какой планеты их привезти. А смешивать представителей разных биоценозов нельзя…
– Простите, био… чего?
– Биоценозов – сообществ различных животных и растений, присущих определенной местности.
– Но ведь растения уже завезли…
– Да, и этот факт стал камнем преткновения в спорах ученых…
– И откуда вы только все это знаете!
– Ну, во-первых, я учусь в биотехноколледже, а во-вторых, у меня есть конфирматор…
– Что у вас есть?!
– Конфиденциальный информатор, – терпеливо ответила Криста. – Устройство-подсказчик, непрерывно подсоединенное к ОИС.
– Понятно, – буркнул Гэри. – Вы, наверное, думаете – сержант, солдафон, только и умеющий, что мечом махать… А ведь я инженер-конструктор, у меня несколько патентов… Я бы и сейчас изобретал бытовые автоматы, да лишился работы… Жил на пособие, ночевал в капсульной ночлежке, совсем отупел от такой жизни… А тут подвернулась возможность подзаработать…
– Ничего такого я о вас не думала… – насупилась Криста. – Я и сама в «Жатве» случайно… Остро потребовались деньги… Может, со временем расскажу – почему…
– Простите, Криста!
– Да ничего…
– Спасибо, что показали это место, – продолжал Гэри. – Я уж думал, что меня ничем не удивить…
– Я сама здесь всему удивляюсь, – откликнулась девушка. – Об этом подземном мире я еще в детстве читала… Его строили как убежище, на случай войны с андромедянами, но потом решили использовать как развлечение для туристов… Так и родился Силентиум… Давно хотела здесь побывать, но никак не решалась. Да и дорогое это удовольствие. А тут появились деньги, ну и…
– Компаньон подходящий нашелся… – догадался Гэри.
– Спутник! – поправила его девушка. – Внимательный и надежный.
– Спасибо за доверие… Я бы и сам вас нашел, да все както не решался…
В кромешной тьме нельзя было разглядеть выражения глаз Кристы Баал, но мгновенное прикосновение ее пальцев к щеке Гэри Каппера сказало ему больше любых взглядов и слов.
День третий
Глава седьмая
– Мэ-эл! А, Мэл… Куда ты опять запропастился?..
В уши будто вбили тугие пробки, и голос матери доносился словно издалека. Мэл сидел за сараем на корточках, задрав голову к солнцу. Нечего было и думать, чтобы показаться ей сейчас на глаза. Бармаглот перестарался. Велено же было дурню наносить удары слева и сплеча. И только! А он что?! Нет, похоже, старый роботяга окончательно свихнулся. Пора ему на свалку. На самом деле Мэл гордился собой – не каждый может выдержать удар, нанесенный роботом по голове! Мэл выдержал, но из носу вдруг хлынула кровь, изгваздав недавно выстиранную безрукавку. Теперь от матери точно перепадет. Еще, чего доброго, потребует, чтобы отчим разобрал старого робота…
Хотя какая теперь разница? Игры кончились. Будущему технику-смотрителю роботизированных сельхозкомплексов ни к чему тренироваться в фехтовании. Вчера пришел ответ из колледжа. Красивым шрифтом, черным по белому было отпечатано, что гражданин Земной Федерации, Мэл Линн, семнадцати лет, с отличием окончивший среднюю школу, принят без вступительных испытаний на первый курс агроколледжа в городе Пеории. Другой бы на его месте кипятком брызгал от счастья. Еще бы! Ведь Пеория какой-никакой, а город. Тихий, чистенький, зеленый. Три тысячи населения. Ремзавод. Мясокомбинат. Узловая станция магистрального пищепровода. Стереотеатр. Луна-парк. Павильон грез…
Учебные заведения, и среди них – агроколледж, где готовят специалистов для сельского хозяйства всей Федерации. Учиться в нем, по меркам здешнего захолустья, было престижно. Да только «семнадцатилетнему гражданину Линну» плевать было на этот престиж с высокой водокачки. Ну не улыбалось ему становиться ни ремонтником харвестеров, как отчим, ни сменным оператором пищепровода, как родной брат Витт, ни даже наладчиком робопастухов, как отец. Правда, родичам Мэл в этом не признавался. Они его не только не поняли бы, но и отправили бы к мозгоправу.
Единственным человеком в семье, с кем он поделился своими мечтами по большому секрету, была жена брата. Мари выслушала его вполне сочувственно и, вздохнув, призналась, что в детстве мечтала о полетах в космос, а в итоге стала женой сменного оператора пищепровода, парня работящего, доброго, но… В общем, вряд ли выходцу из агрохоза стоит рассчитывать на участие в «Жатве». Туда так просто не попадают…
Мэл не стал с ней спорить. Он и сам знал, что для таких, как он, агроколледж – предел мечтаний. Смешно, но попасть в космос у него куда больше шансов, чем у невестки, хотя он о нем и не мечтает… В последние годы только и слышно, что о массовой колонизации новых миров. Если так дело пойдет, глядишь, со временем техники-смотрители сельхозроботов потребуются не только на третьей от Солнца планете. Пусть так, но не прельщала Мэла судьба земледельца, даже в тридевяти парсеках от Земли…
Он хотел быть только жнецом – управлять не сельхозроботом, а суррогатом-андроидом, прорубающим путь через кровавые поля «Жатвы». Ему казалось, что стоит как следует захотеть – и все устроится само собой. Нет, он не уповал лишь на удачу и последние два года тщательно готовился. Качал до изнеможения мышцы. Изучал все самые экзотические техники боя. Даже старого сельхозробота, давно списанного из парка агрохоза, перепрограммировал в спарринг-партнера… За что и получил сегодня по башке…
– Сыно-ок, отзовись!
Голос матери раздался совсем рядом. Уши отложило. Пора было сдаваться. Мэл шумно втянул ноздрями воздух, осторожно потрогал подсохшую корку на верхней губе. Кажется, перестала. Поднялся, подошел к бочке с дождевой водой, как сумел, застирал безрукавку и умылся сам. Степлившаяся с утра водичка немедленно порозовела. Старательно расплескав верхний слой, чтобы скрыть улики, вытеревшись носовым платком, он выбрался из укрытия. И вовремя.
Мать, похоже, намеревалась учинить допрос с пристрастием этой старой жестянке – Бармаглоту. Глупый старый робот совершенно не умел держать речевой контур на замке, и сколько Мэл себя помнил, выбалтывал родителям все его секреты. Давно следовало бы перепрошить металлическому болвану его тупые позитронные мозги, но за вскрытие правительственной пломбы на черепушке робота можно схлопотать не материнский подзатыльник, а пару лет в спецшколе. К тому же у Мэла и без ковыряния в проржавевших мозгах хватало забот.
– Ма, прости, – покаянно протянул он, появляясь в поле ее зрения. – Я в сарае убирался…
