— Как выдумаете, моя тетушка… не слышали ли вы случайно… — Деликатного способа выразить это не было, и Кейра очень волновалась, так как почувствовала нетерпение экономки. — Моя тетя знала мистера Скотта… хорошо?
Миссис Торп недоуменно заморгала большими карими глазами.
— Прошу прощения, — проговорила Кейра и с пылающим лицом начала собирать свои бумаги.
— Нет, миледи. Это я прошу прощения. Просто я пятнадцать лет не слышала, чтобы здесь произносилось имя этого человека.
— Мне не следовало его упоминать. Но я тогда была такой маленькой и…
— В самом деле, вы были всего лишь девчушкой.
— Но с тех пор я все думаю…
Миссис Торп внимательно посмотрела на нее.
— Доподлинно мне не известно, — осторожно проговорила она, — но, полагаю, она находила его хорошим мастером, потому что с большим энтузиазмом рекомендовала леди Хорнкасл. Он только-только закончил работу в ее доме, когда… в общем, когда встретил свою судьбу. Насколько мне известно, лестница так и не была завершена.
— Леди Хорнкасл, — задумчиво проговорила Кейра. — Из Рочфилда? — спросила она, подумав о старом особняке на холме.
— Она самая, — подтвердила миссис Торп. — Она была подругой ее милости. Вы помните ее?
— Э… весьма смутно, — смущенно призналась Кейра.
— А мне казалось, вы должны ее хорошо помнить. Она всегда привозила вам конфеты. В детстве вы были такой сладкоежкой! Ирландия, должно быть, излечила вас от этого, — сказала она с оттенком неодобрения в голосе. Действительно, все обитатели Эшвуда были ошеломлены, что она не любит сладкое и отказалась от яблочного пирога, который преподнесли ей на ужин несколько дней назад. Очевидно, Кейра ранила лучшие чувства поварихи.
Девушка хотела поговорить с леди Хорнкасл, но поскольку они не были знакомы, не знала точно, как это устроить. К счастью, возможность представилась сама.
Дамы из Благотворительного общества поддержки сирот приюта Святого Варфоломея (или Общество, как они сами предпочитали называть его) снова прибыли с визитом по поводу летнего праздника. Вся деревня Хэдли-Грин с волнением предвкушала это событие, и хотя до него оставалось еще два месяца, Кейра регулярно получала записки с идеями по его устройству. Да поможет ей Бог, девушка не собиралась устраивать такое пышное празднество, как те, что описывали ей члены Общества, но поняла, что не в ее силах что-то изменить. Приют остро нуждается в средствах. Кроме того, не только дети, но и все взрослые с нетерпением ждут этого знаменательного события. Она, рассудила, что к тому времени Лили уже вернется в Эшвуд. Это прекрасная возможность, убеждала себя Кейра. Она подготовит праздник, а кузина сможет воспользоваться его плодами.
… В тот особенно солнечный день к ней пожаловали с визитом миссис Фелисити Мортон, миссис Робина Огл и мисс Дария Бабкок — все три в платьях из одинакового золотистого шелка, предположительно приобретенного в единственном подходящем магазине тканей в Хэдли-Грин. Они прибыли в качестве делегации, чтобы обсудить возможность проведения скачек на празднике. Линфорд подал им чай и печенье в бельведер, окруженный гиацинтами, ароматом которых благоухал воздух вокруг.
Кейра внимательно слушала разглагольствования дам о том, что скачки окажутся «бриллиантом в маленькой короне празднества». Они полагали, что возможность поставить на какую-то лошадь привлечет на торжество еще больше людей и что они соберут вдвое больше денег, чем можно ожидать от других мероприятий.
— Обожаю скачки, — сказала Кейра, на что дамы возбужденно защебетали. — Я, в сущности, сама участвовала в них.
Это вызвало еще больший всплеск восторженных возгласов.
— Вы должны принять в них участие, ваша милость! — воскликнула мисс Бабкок.
— Я бы с превеликим удовольствием, но, к несчастью, у нас сократилось поголовье лошадей. — Вранье чистой воды, но она сочла, что это по крайней мере звучит правдоподобно. Незачем трубить на всех углах о долгах Эшвуда. — Боюсь, у меня их недостаточно для проведения скачек.
— Ах, но у леди Хорнкасл довольно внушительная конюшня, — заметила миссис Огл. — Я случайно встретила ее в магазине готового платья миссис Лэнгли, и она сообщила мне, что только в этом месяце ей доставили трех лошадей.
— Надо же! — воскликнула миссис Мортон. — Зачем так много, как вы полагаете?
— Для ее сына, лорда Хорнкасла, — пояснила Дария Бабкок и подалась вперед с грацией и пылом юной леди, у которой есть что поведать окружающим.
Женщина была хороша собой и, как подозревала Кейра, прекрасно об этом знала. Честно говоря, в этом отношении она напоминала девушке ее саму. Нет смысла ради приличия делать вид, что это не так. Букеты цветов в салоне и маленький пушистый котенок, бегающий по Эшвуду — подарки от воздыхателей, — достаточное тому свидетельство. У Дарии, видимо, тоже никогда не было недостатка в поклонниках.
— Лорд Хорнкасл находит Рочфилд довольно скучным и собирается перебраться в Лондон, — поведала мисс Бабкок. — Его мать не мыслит жизни без него и хотела бы женить сына, если получится.
Миссис Мортон, которая произвела на Кейру впечатление мудрой женщины, сосредоточила взгляд своих маленьких глазок на мисс Бабкок.
— И откуда тебе это известно, Дария?
Та скромно пожала плечами и устремила невинный взор на тарелку с печеньем из-под полей своей изящной летней шляпки.
— Да так, слышала разговоры.
— Возможно, вы могли бы нанести ей визит, мадам, — предложила миссис Огл Кейре. — В конце концов, причина веская.
Девушка чуть не вскрикнула от радости. Они только что предоставили ей прекрасный повод навестить леди Хорнкасл.
— Вы правы! Я должна сделать это немедленно. Попрошу мистера Фиша отправить записку как можно скорее.
Миссис Огл усмехнулась:
— Как вы напоминаете мне вашу тетю, леди Эшвуд. Такая же, как у нее, прелестная улыбка и искрящиеся глаза. И такая же щедрая… Она была воплощенной щедростью, если уж говорить правду.
Кейра гордо улыбнулась.
Но улыбка миссис Огл сникла, пока Линфорд наливал вторую чашку чаю.
— Знаете, я так сожалею обо всем, что здесь случилось в свое время, — сказала она.
— Я вас понимаю, — отозвалась Кейра. — В последнее время я довольно много думала об этом. — Она поставила свою чашку. — Признаюсь откровенно: я часто задаюсь вопросом, что же стало с эшвудскими драгоценностями. Ведь они так и не были найдены.
— О, держу пари, камешки проданы за изрядную сумму, — высказала свое мнение миссис Мортон.
— Кажется странным, что их не нашли, после того как вор был отдан под суд, — осторожно молвила Кейра.
— И странно, и трагично, — согласилась миссис Огл, размешивая мед в чае. — Мне никогда не забыть, как потрясена и опечалена я была, узнав, что леди Эшвуд свела счеты с жизнью.
