где колос риса лениво вьется и не расцветает в венчике мечтаний, где Сусаноо Микото нашел осьмигидровое чудовище с Неуязвимым хвостом, где так много Увядающих листьев и широкие дорожки беспрерывно пьющие серый напиток Идзанаги.
Пойдем в нашу белую Землю, в дальнюю сказку грез, моя родная Зинео-сан,
Чарами ночей опьяненная, дочь Дматерасу Омиками25, каждая капля крови которой точка Солнца,
Каждая жилка – луч светлый, изнеженный,
Каждый шаг – нить радужной Надежды…
Пойдем. Уже священные Голуби Исе26 спустились в Иому, в эту Страну ночи и темного отдыха.
Тени родят сплетаясь новые зори в Истоме, певуче содрогаясь.
Ваше Кимоно – лес причудливых видений – я раскинул лазурью над новым миром грез…
IV
Дайте мне Ваши руки…
Дайте мне эти грозди дикого винограда, переплетенные в схватке желаний.
Дайте мне вдохнуть эти лепестки Сакуры27, остроконечные, как меч Самурая, соединенные со стеблем лишь страстным ароматом.
Дайте мне эту пятиструнную Гульдеру29, одинаково печальную, как и безумную… дайте.
Я тянусь к ним в этот чарующий час Зари, когда цикада, – Горнист солнца, дарит в истоме звуки ранних чар,
За вершинами облегающих гор пробуждается истома древней ночи и сопровождает тени, грезы, сны на отдых куда-то далеко ввысь, в безбрежье, к загадке тайн.
Когда мои глаза считают последние точки небес – звезды полнолуний, и весь я одинокий, жаждущий, Утренний тянусь к Вам, моя Зинео-сан,
Моя крохотная, изломленная, наряженная в изгибы красок, малютка восточных феерий…
…Дайте мне Ваши руки…
Я раздвинул стены моего игрушечного палаццо, и сплелись на них рисунки священных змей и медуз.
Я хочу, чтобы Ваши руки отдались мне на хребте змеиных жал, так преданные дивной музыке страсти…
Я окутал тело мое, после омовения в вулканическом кратере, тенями и лучами осенних Сумерек,
Этого, так излюбленного Вами, часа смерти в купели золотого сияния.
Поясница моя обвита блеском шелковистого Ланцезо и навстречу ветру развевается, как мудрые волосы жреца Синто в священной роще Кандузи;
Весь я, как сотканные негой тысячи разукрашенных вместилищ для Ваших пьяных рук и чадных пальцев…
Я хочу, чтобы колыхалось тело мое от жала Ваших остронапряженных струн.
Дайте мне Ваши руки..
Они задвигались в танце болезненных усталых грез,
Они бледнеют, как серп лунного света, пресыщенный ночною лаской,
Болезненно извиваясь, они рыдают протяжно, сладострастно и многозвучно…
Они танцуют «Экстаз», чертя круг бабочек вокруг шелковистых огней.
Дайбуцу расширил свои застывшие глаза в восторге пляски,
Сама коленопреклоненная, Вы подарили ему тайну Ваших рук, чары Ваших необузданных пальцев…
Верховный жрец Кагатама зовет Вас…
Тень обладанья в храме оставили Ваши руки,
Древние ковры из священного тростника пьют сладость Ваших пальцев
И, впитывая влагу, вспоминают росу старых Зорь в дальней сказочной стране…
Дайте мне Ваши руки…
V
Дайте мне Ваш рот…
Белоснежные кораллы в нем рассыпаны, как стройная стража райских врат,
Как хищные глаза леопарда у пещеры, хранящие заколдованное яблоко.
Дайте мне Ваши губы без поцелуя, (этой тайны пришельцев)30, пепелящиеся в схватке огненных колец желанья.
Дайте мне эту волшебную дорожку к звукам и напевам,
Изогнутым венчиком к кладу грез и сказок извиваются Углы Вашего тайника.
Кто заколдовал все чадные чары этого полуоткрытого, полудрязнящего Ротика?
Вкусил ли он томный цветок лабендоне, навеки оставляющий свой аромат, и желание?
Коснулась ли Орхидея, этот бесстыднейший цветочный Самец, нежной влаги Ваших пьяных Уст?
Ласкался ли пертоши волшебный стебелек, выскакивающий в мир Солнца лишь раз,
Чтобы иссушить свою страсть, и потом прячущийся на сотни веков, как грешник Пропасти?
Ласкался ли этот луч желанья к Вашим сочным, бездонным, грезами расцветшим губам?..
Дайте мне Ваш рот, не ведавший таинства ласки…
Я прошу Вас, как древняя Саломея молила рот Пророка.
Я хочу вкусить его, как зрелый плод, как девственный закат,
Как распустившуюся Чашечку вишни в легендарной Стране Овари…
Между облаками, как глыбы скал, сегодня плывущие в высях,
Я вижу огненные нити, так паутинно извивающиеся, тянущиеся к Солнцу и пьющие страсть лучей так жадно и ненасытно…
Я в поисках дивной мелодии блуждаю по мирам далеким и чародейственным
Я в мучительном голоде брожу по углам Вашего Сладострастного рта и молю: «Дайте мне его»…
В храме Синто, Сумрачной колонне священного дерева Карпуси, я доверяю печаль мою, как сумеркам вчерашнего дня, когда Вы, тихо грустя, о чем-то напевали, и на складках Рта застывали ледяные призраки Страстных дерзаний.
Зачарованный, ослепленный, я тянусь к Вам, – Зинео-сан,
Восточная глыба нежного огня,
Холодная Искра вечно живого желанья,
Скрытый факел среди разбросанных кораллов, Фея певучих дорожек… и молю: «дайте мне Ваш грешный рот, не ведавший таинства ласки»…
VI
Небо посыпано пеплом, серым напитком свирепого бога Нио31;
По сердцу Лазури ползут чешуйчатые, змеинообразные облака и
С гневом бросают жало на белую землю, которая пенит песчинки
И чернеют от слез блестящие Искры их Глаз.
Золотая роса или малый холод прилетели к нам из Стран Иомы и бурлят.
Фон из Стриженого бархата прекрасной горы нашей.
Одинокая вишня от холода сжимается сиротливой малюткой и вздрагивает чуткое сердце ее;
По струям злых вод я шагаю к Вам, к шатру Вашему, моя Зинео-сан,
На величайший праздник наш Сан-Сан-ку-до32,
Мы будем отпивать наши девять бокалов, и для меня каждая капля будет райским напитком блаженства…
Бледным Лотосом я уберу тот Уголок, где первый шаг Ваш томно прислонится от желанья,
Я повелю Лотосу замкнуть чашечку-глаза свои, чтобы не стыдить Вашу нагую девственность;
Плечи Лотоса Усладой обовьют Вас в миг дурмана, и водяная лилия будет приятно волновать неизведанной еще Вами лаской,
Как брызги, груди нимф дразнят.
Три лепестка Азарума замкнутся вокруг сокровищниц Ваших
И живым дыханием своим будут звать в Нирвану.
Мы забудем в нашем сказочном шатре о струйках ползучих на земле, моя Каору33, моя Зинео-сан,
Душистая, белая птичка моей священной ночи.
Знойной негой я закружу бедра Ваши
И как безумный пион ранней весной дарит счастье бамбуку,
Одурманивая и опьяняя ниву своим теплом и росистой влагой,
Так я орошу Вашу сиреневую тропинку, заросшую, как царственный гордый лес,
По упруго-расступающейся под королевской Рукой, как сладостно гибко баюкает пион мой Вашу весеннюю тропинку, только что открывающуюся словно Озеро от ледянных оков…
Вы закрываете глаза в дремотной истоме, опьяняясь влагой,
Я чувствую причуды музыкального искусства, когда все движения игры выполняются, но звуки не слышны,
Чтобы немая таинственность освятила эти чары дивной Симфонии…
Я слышу движения Ваших ног на дивной Самисен34…
Три струны… три Звука…
…лед вздрогнул, белая птичка моя затрепетала
…лед слился с весенним
