Книга Остров забытых душ - Морвейн Ветер

Атэ распахнул глаза. Он тяжело дышал. Свеча догорела, и комната погрузилась во мрак. Стоило пошевелиться, как толстая папка документов сползла с его живота набок. Он с ненавистью сбросил её с кровати и потянулся к худенькому телу, скорчившемуся на другом краю постели. Резко тряхнул Рэну за плечо. Ответом на его движение стал свистящий выдох. Пальцы магессы сжали его ладонь, но поза не изменилась.

– Ты видел? – спросила Рэна.

Не отвечая, Атэ рванул тёмную на себя и, перехватив второй рукой, прижал к груди. Осыпал мимолётными поцелуями макушку, торчащую из бинтов, и накрыл своими губами слегка приоткрытый рот.

Рэна не ответила на поцелуй, только крепче прижалась к груди ведьмака. Дрожащее тело понемногу успокаивалось.

– Я не могла по-другому, – прошептала она, до боли сжимая плечо ведьмака.

– Знаю, – ещё одна цепочка мимолётных поцелуев вдоль линии подбородка.

– Я боялась. Так боялась, что вся злость испарилась в один миг. Я так не хотела, чтобы они изуродовали меня… – Рэна замолчала, и Атэ показалось, что ногти чародейки проникают ему под кожу. – Бесполезно, – горькая усмешка. – Дура.

Она замолчала, уткнувшись лбом в шею ведьмака. Атэ слегка ослабил хватку, видя, что Рэна не собирается сопротивляться, и принялся медленно оглаживать её спину – от плеч до поясницы.

– Говори со мной, – попросила Рэна, – не хочу, чтобы соль попала в глаза.

Атэ тихо усмехнулся.

– Если хочешь, поделюсь с тобой своими кошмарами. Будем на равных.

– Ведьмаки видят кошмары? – растерянно спросила Рэна.

– Именно ведьмаки, – Атэ помолчал. – Хотя не думаю, что тебе понравятся ведьмачьи рассказы. Они не нравятся даже самим ведьмакам.

– Расскажи, – попросила Рэна, – почему они это делают? Атэ вздохнул.

– Не думаю, что ты хочешь это знать.

– Почему?

– Ты не боишься, что поймёшь врага?

– Нет, – ответила Рэна. – Я хочу понять врага. Меня мучает всё, что недоступно пониманию.

Атэ запечатлел на виске тёмной еще один поцелуй.

– Ну, хорошо, – он задумался, выбирая, с чего начать. – Я не буду рассказывать, как было на войне. Это не то, что хочется вспоминать в самые тёмные часы ночи. Наверное, начну вот с чего. Ты знаешь, что сестру и невесту Калена убили демоны?

Рэна вскинулась.

– Демоны? Ты об Изначальных?

– Как ни назови.

Рэна вздохнула.

– Изначальные очень разнятся. Многие из них злы.

– Верно. Но пока они злы в своих недоступных людям измерениях – нам на них плевать. Другое дело, когда кто-то призывает их, чтобы они начали убивать.

Рэна слегка ослабила хватку.

– Но мы не призывали демонов, – сказала она грустно. И затем добавила. – Почти.

– Конечно. Теперь дальше. Ты пробовала иту?

Рэна кивнула.

– Мне было любопытно, – сказала она, будто оправдываясь.

– Понравилось? – спросил Атэ.

– Дрянь, – бросила Рэна с отвращением. – Так мало силы… за такую цену…

– Я попробовал пыльцу во время плавания на юг. Я тогда служил по призыву. Двадцать лет в армии для любого неблагородного или младшего сына. Как с куста. Это был мой первый год. Начался шторм. А мы как раз везли чистую пыльцу из Анджарии – у нас-то она мало где растет. Было страшно до одури, и я… вдохнул многовато. Меня будто подбросило. Я почувствовал мир вокруг – как не чувствовал никогда. Мне показалось, что я пальцами касаюсь туч и развожу их в стороны. Я мог остановить ветер грудью. Волны стали частью меня и плескались по моей воле.

– Это чувство я знаю, – сказала Рэна печально, – для него не нужна пыльца.

– Точно. Для него не нужна пыльца вам. Для меня же это ощущение не повторялось уже никогда. Каждая новая доза давала меньше. А я всё хотел вернуть этот миг власти над миром, который пережил всего раз. Я не жалею, что попробовал пыльцу. Буря стихла, и наш корабль вернулся домой. Меня отправили на губу на неделю. Я сидел в темноте, – Атэ усмехнулся. – Знаю, как это смешно для тебя – неделя в одиночке. Но я сидел, смотрел на лучик света, пробивавшийся в маленькое окошечко под потолком. И думал о чародеях. О настоящих магах, которые вызывают дождь и гасят пламя мановением руки.

– И поэтому ты стал карателем? Ты ненавидел нас за то, чего не мог сам?

– Нет, – Атэ покачал головой, – я всё же не так глуп. Я стал карателем, потому что не хотел служить во флоте двадцать лет. Собственно, карателей ещё не было. Красный Феникс, – Рэна чуть вздрогнула, услышав название отряда, но Атэ этого не заметил, – создавался для спецпоручений Магистрата. Разумеется, попасть туда было непросто. Фениксы хорошо ели, много спали и мало покидали Атоллу. Феникс на груди был пропуском на любой бал. Женщины вздыхали и кокетливо прикрывались веером при виде нас. Расплата была проста: нас тренировали на убой. В случае войны мы пошли бы в пекло первыми, накачанными итой под завязку. И даже если бы мы сражались хорошо, мы бы все равно умерли от иты. Да, эта мысль нравилась женщинам. Но войны не было. И мы, избалованные юнцы, ходили как павлины, распустив хвосты, и творили такое, отчего у опытной проститутки покраснели бы уши. Да, мы пробовали всё.

Движения руки Атэ на спине Рэны стали мягче, теперь его пальцы выписывали расслабленные круги и восьмёрки.

– Ты хотел бы вернуться в те дни? – спросила Рэна, почувствовав перемену.

Атэ вздрогнул, вырываясь из воспоминаний.