Стоит нам войти, двери за спиной закрываются, а на стенах загораются тусклые ночники. Однако даже их бледно-жёлтого света хватает, чтобы рассмотреть зал.
Администратор, с которым я обговаривала заказ, сказал правду. Обстановка здесь, действительно, интимная и почти романтическая.
Плотные металлические жалюзи на единственном окне в помещении опущены. Возле двух противоположных стен стоят длинные кожаные диваны.
Ещё возле одной стены находится бар, заполненный бутылками и бокалами. А над баром висит большой, практически во всю стену экран галавизора.
— Ты сняла номер в гостинице? — Рисай непонимающе смотрит на меня, затем отпускает мою руку и направляется к небольшому круглому столу в центре зала. — Дарья, что за безумие? Где ты взяла деньги?
Это один из тех вопросов, которые я уже жду от Рисая.
— Не беспокойся, я их не украла. — Наблюдаю за двуликим с расстояния, что нас разделяет.
Он что-то берёт со стола. Понимаю это по движениям рук и развороту плеч. Но я не могу видеть, что именно.
— Хочется верить, — произносит Рисай сухо. А потом резко поворачивается. И мне почему-то кажется, он начинает понимать… — Что это за место, Дарья?!
От того, как громко звучит в полупустом зале его суровый голос, я невольно поёживаюсь. Снова запускаю руку в карман и нащупываю спасительный край рекламного флаера.
— Ну… Это не совсем номер. И не совсем гостиница.
— Спасибо! — злится двуликий. — Я уже и сам догадался! Объясни, что ты мы здесь делаем.
Я медленно приближаюсь к Рисаю и едва ли не упираюсь ему в грудь. А потом за одну-единственную секунду принимаю решение и обнимаю двуликого.
— Только не ругайся, — прижимаюсь к его груди лбом. — Это клуб психологической разгрузки для уставших от однообразия пар. Сюда пускают только тех, кто в отношениях. Обычно клиентов здесь гримируют и переодевают. И они проводят время вместе, как незнакомцы. Это помогает им понять себя и свои настоящие желания.
Рисай обхватывает двумя пальцами мой подбородок и заставляет поднять голову. Он, не моргая, смотрит на меня, а я вижу, как в его глазах, ища выход, мечется пламя.
И это пламя окрашивает края серой радужки в золото.
— Проклятье, Дарья! — Двуликий моргает, и его глаза становятся прежними. — Ещё вчера ты была невинной девчонкой, а сегодня вдруг решила посетить со мной этот… этот… — У Рисая заканчиваются слова, и видно, что он жутко зол на меня. — Откуда ты знаешь об этом месте?!
Я вытаскиваю из кармана интерактивный флаер с рекламой клуба.
— Вот, — решительно протягиваю его Рисаю. — За несколько дней до похищения я нашла интерактивный рекламный флаер. Он был просунут в дверь. Я убрала его в карман, чтобы выбросить позже, но забыла. Только сегодня за завтраком вспомнила.
— Вчерашняя девственница тащит меня на свидание! В бордель для семейных пар, уставших от миссионерской позы! Прекрасно! — изучая движущиеся голограммы на флаере, рычит двуликий. Затем резко отшвыривает его на стол. — Надеюсь, не за мои деньги?
— Вообще-то мне помог Марк. — Мне не очень хочется выдавать управляющего. Но ещё меньше я хочу ссориться с Рисаем. — Он разрешил взять на время его галаком и пароль от галанета. И он одолжил нужную сумму.
— Отлично! — Даже сквозь щетину заметно, как Рисай багровеет от злости. — Я убью Марка!
— Нет, пожалуйста, он ничего не знал! — в панике хватаю двуликого за руку. — Я сказала, что хочу заказать тебе подарок. Но не говорила, какой.
Рисай на мгновение прикрывает веки, и я чувствую, как учащается его сердцебиение.
— Ты поступила очень… неосмотрительно! — Он, наконец, успокаивает колотящееся в груди сердце и открывает глаза. — Для тебя это игра. Но ты не представляешь, насколько мне приходится сдерживать себя. Овладевая тобой в первый раз, я мог причинить немыслимую боль.
— Игра? — вскипаю я после его слов. — А чем ты лучше?! Ты купил меня и играешь моими чувствами из-за дурацкой мести! Боль? Когда мужчина, который нравится, наутро после секса не смотрит на меня, это и есть боль.
— Дарья. Ты не понимаешь, кто я, и что со мной происходит!
— Ну, так…
Я не успеваю договорить.
Пол под нашими ногами приходит в движение.
— Какого чёрта?!
В тот же момент, как ответ на вопрос Рисая, из-под пола вырываются круглые стеклянные стены. Они окружают нас с двуликим, и мы оказываемся заперты внутри.
— Что это?! — рявкает на меня взбешённый Рисай.
— Я не знаю. — Виновато глядя на него, трясу головой.
Теперь золотисто-жёлтые радужки глаз двуликого вновь рассечены вертикальными зрачками.
— Твою ж…! — Он ударяет кулаком по видимому стыку двух половин стены, но ничего не меняется. Рисай рывком бросается на меня и, прижимая к стеклу, рычит: — Сколько?!
Я не знаю как, но понимаю, что он имеет в виду. И с трудом выдавливаю:
— Два… Я оплатила два часа…
— Проклятье!
Наверное, Рисай испытывает желание придушить меня. Свернуть шею, как маленькой бестолковой птичке. Так ярко горят сейчас звериной яростью его глаза.
Но в следующий миг под нами открывается люк, и стеклянная кабина летит вниз…
Глава 12. Тёмные желания его «второго я»Дарья
От страха закрываю глаза. В поиске защиты всем телом вжимаюсь в двуликого. На долю секунды мерещится, будто вместе с лифтом обрывается и проваливается в пропасть моё сердце.
Резкий рывок в сторону…
Звук удара…
Как обычно в подобных случаях, женская фантазия, приправленная паникой, рисует самые ужасные картины.
Разбитая вдребезги кабина. Груда окровавленных осколков. И мы с Рисаем…
Желудок едва не выворачивает наизнанку.
И, кажется, я вздрагиваю.
— Ну-ну, тише, куколка. — Двуликий гладит меня своей широкой горячей ладонью по спине. — Уже можно дышать.
Только после слов Рисая соображаю, что на время задержала дыхание.
Мы больше не падаем и всё ещё живы.
Я могу даже выглянуть поверх плеча двуликого, чтобы узнать, куда мы, в конце концов, упали. Но почему-то так и не решаюсь.
— Мы что, даже не разбились вдребезги?
Осмеливаюсь лишь пошевелиться в тесных объятиях, открыть глаза и взглянуть на двуликого.
— Насколько понимаю, нет. — Губы Рисая чуть заметно искривляются в незнакомой хищной улыбке. — Похоже, тебя просто развели на деньги и убедили заказать двухуровневый зал. Для большой и шумной… компании. Неудивительно, что здесь есть лифт, доставляющий пары в игровую.
