мокрых от пота тел и стоны безостановочны и просто оглушительны в полной тишине неизвестно где находящегося подвала. Мы цеплялись, вдавливая пальцы в кожу до белизны, впивались ртами до привкуса соли и металла, до отчетливых отметин, до безусловного заявления: «Мое! Сдохну, но не отдам!» Переплетались, подталкивая и утягивая — я его, а он меня — к так необходимому обоюдному апофеозу, и наконец сорвались в это взрывное насыщение физическое и облегчение душевное, вслед за которым наступило время затишья, пока мы еще в полном контакте, разгоряченные и бурно дышащие, но уже бесконечно спокойные. Осязаемое, страстное свидетельство того, что мы оба живы и все по-прежнему между нами получено, и я, медленно оседая обратно на землю, словно поднятая ураганом пушинка, познавала и признавала внезапно без тени страха, насколько же нуждалась в подтверждении этого факта.
До какой степени же я уже умудрилась влипнуть в этого несносного виверна?
Глава 11
Мак-Грегор переместился на бок, оставшись буквально влипшим грудь к груди, чем вынудил повернуться и меня, приподнял мою голову, уложив на свое предплечье, да так мы какое-то время и лежали — две прижатые лицом к лицу селедки, которым ни капельки не тесно на узкой жесткой койке. Я, кажется, целую вечность и пошевелиться была не в состоянии, а вот у виверна руки ни секунды не бездействовали. Он то мял кожу моей головы и основание шеи, нежно, но с нажимом, отчего хотелось замурлыкать, как разморенной сытой и обогретой солнцем кошке, то оглаживал бок и скользил чуткими, дарящими ненавязчивое, но такое отчетливое удовольствие пальцами вдоль позвоночника, то начинал бесцеремонно, почти до боли стискивать мои ягодицы, словно тесто месил, и тут же заласкивал, настойчиво натирая ладонью, отчего мое тело совсем скоро оказалось предельно расслабленным сверху и будто постоянно равномерно подогреваемым легкой степенью возбуждения внизу. Такое потрясающее ощущение.
— Как самочувствие, детка? — негромко спросил Киан и потерся мягкими губами о мои переносицу и брови, а снова твердым членом — об живот.
— Прекрасно, — расслабленно пробормотала я. — Не могу и вспомнить, когда чувствовала себя так же хорошо.
На самом деле, может, и могла, но кому сейчас нужны начавшие тускнеть в последнее время воспоминания, что неизменно притащили бы на хвосте застарелую боль и все, к чертям, испортили бы? Между мной и Кианом в это безразмерно растянутое чудо-мгновение не было места даже лишнему воздуху, не то что мыслям о прошлом.
— А как же все мои старания ублажить тебя на высшем уровне в наринге? — дурашливо выпятил нижнюю губу Мак-Грегор. — Они что, пропали даром?
— Это было другое «хорошо», — прикусила я его подбородок. — Иного качества.
— Надеюсь, на этом все вопросы о том, кто тебе вредит, а кто как бальзам на все тело исчерпаны? — хоть спросил он и сохраняя шутливый тон, я не пропустила затаенной тревоги в тоне.
Прислушалась к своему состоянию, выискивая проблемы или недомогания, но ничего не нашлось. Наоборот, внутри будто ворочалось море придремнувшей сейчас за ненадобностью энергии. Легкое раздражение вызвала лишь тихонько зазудевшая тема в мозгу, что ни хрена не избежать нам разборок, что же это за фигня между мной и Бронзовым, но я ее отправила точным пинком на дальние задворки сознания. Бывают же вещи в жизни, которые если долго и старательно игнорировать, то они рассасываются сами собой? Вроде простуды.
— Угу, — подтвердила я. — Прости, что подозревала. Что-то не в себе была немного.
Это не снимало других вопросов между нами, но они как-то чуточку подождут, пока я покайфую…
Однако в планы моего парня мораторий на вопросы не входил.
— А нынешнее «хорошо» лучше или хуже прежнего? — спросил он с изрядной долей самодовольного предвкушения.
Ла-а-адно, не я первая начала.
— Ты на развернутые и подробные комплименты, что ли, напрашиваешься… Кианчик? — сымитировала я писклявый голос прилипчивой пигалицы и подняла вопросительно бровь: — Кто, кстати, и откуда у нас сия красавица будет?
— Красавица? Только не говори мне, детка, что ты решила на девочек переключиться и Ингина станет нашей разлучницей! — театрально закатил наглые зенки Киан и тут же совсем не мужественно заорал, когда я ткнула его прямым пальцем под ребра, и полетел с кровати на задницу. — Переходим к моему допросу с пристрастием, да?
— Сам напросился.
— Признайся, что ревнуешь, — ухмыльнулся он, вползая обратно.
— Ты в курсе, что это немного ненормально, добровольно желать лишиться одной обычно ценной для мужиков части тела? — коварно отзеркалила его усмешку, бегло глянув в направлении его паха. Привет-привет, одноглазый дружище, что ж ты смотришь так пристально, несгибаемый ты наш! — Давая мне повод для ревности, ты автоматом подписываешься на кастрацию, ящер.
— Правда-правда? — и не подумал, естественно, Мак-Грегор испугаться. — То есть или твой, или ничей?
— Своеобразная у тебя трактовка, — хмыкнула я и ответила уже серьезно: — Нет, Киан, не правда. Я тебя за яйца держать не собираюсь. Вообще никак. Пойму, что уже все не так — просто уйду.
С его лица тоже мигом слетело шутовское выражение.
— И не надо меня за что-то держать, детка, — нахмурившись и глядя прямо в глаза, произнес он. — Ты за меня держись, а я за тебя, и повода отпустить не жди. Я его давать не собираюсь.
А вот зарекаться не стоит, но и включать прожженную пессимистку без реального повода тоже, так что я просто кивнула, соглашаясь.
— Надеюсь, ты не решил, что уклонился от пули, разведя меня на сантименты? — вернулась я к упертому мелкому рогатому скоту. — Итак, я слушаю, кто такая эта Ингина и где ты ее подцепил?
* * *
— Ты прикалываешься надо мной? — приподнялась я на локте, и Киан тут же воспользовался неожиданным удобством, начав облизывать ближайший к его рту сосок. — Эта… колибри — виверн?
— Наполовину. По крайней мере, мое чутье это безоговорочно утверждает, да и сила в ней неоспорима. Вторая половина — нимфа.
Чутье у него… А что за повод был ее обнюхивать? Я сама себе отвесила мысленную затрещину. Не подходящее время вдруг сильно поглупеть только потому, что у меня, похоже, чувства открылись.
— А в вашем мире частенько случаются вот такие полукровки? — выпалила сначала, но потом поняла, что опять не подумавши. — Блин, ты же и не помнишь о таком наверняка.
Кстати, что-то не припоминаю, чтобы в обучающей программе ликторов вообще упоминались какие-то нимфы. Они еще что за чудовы звери и чего от них ждать?
— Не помню, — легкомысленно пожал плечами виверн, и его губы оставили в покое мою грудь, но только для того, чтобы эстафету перехватила загребущая
