и уже очень долго искал свою наани. Почти на каждой ярмарке он покупал отрезы дорогой ткани, бусы, серьги, прочие милые женскому сердцу безделушки, вроде гребня для волос тонкой работы или заколок.
Видар вдруг подумал о том, что Расмус готов к встрече со своей наани гораздо лучше него. Хоть у него ее и нет. А вот у Видара вполне может скоро появиться. Пусть сама мысль о том, что маг окажется парой оборотню и абсурдна.
“Зачем ты сказал три недели? Помогла бы Эмилю и избавились бы от нее через три дня”.
Расмус раздумывал над ответом достаточно долго. Видар даже подумал, что он решил проигнорировать вопрос, но Рас наконец ответил.
“Интересно мне стало. Девчонка боится, но отвращения или пренебрежения к нам не испытывает, как те же солдаты, с которыми мы иногда встречаемся. Да и женщину с той стороны мы видим впервые, хоть и придется за ней постоянно приглядывать в деревне. Не все будут в восторге от такого соседства. Любопытно, что из этого получится. Особенно с учетом твоей реакции на нее”.
“Нет у меня никакой реакции”, ‒ больше для самого себя сказал Видар, на что получил в ответ лишь насмешку от друга.
Они долго молча бежали рядом. Андреас с Ларсом позади них. Было видно, что Расмус тоже погрузился в свои мысли, но вскоре в голове раздался его голос:
“Деревня уже близко. Беги вперед, оденься и жди у своего дома. Оставлю девушку на тебя, отведешь ее к вожаку, мы пока переоденемся и тоже подойдем к нему”.
Видар кивнул и уже собрался ускориться, как Рас его остановил.
“Ви, ‒ глаза и голос друга были очень серьезными, ‒ если она все же твоя наани, то у тебя всего три недели, чтобы завоевать ее и уговорить остаться. По истечении этого времени, если она попросит отвезти ее к болоту, я не смогу отказать ‒ клятва не позволит”.
Он ничего не ответил и сорвался с места в сторону своего дома. Их деревня была расположена на большом ровном плато почти у подножия гор. С одной стороны их защищали горы, с другой шел довольно большой склон, по которому быстро и незаметно к деревне было не подобраться, они специально вырубили лес по этому холму и ниже для обзора. Преодолев подъем, Видар быстро добрался до дома и влетел внутрь.
Он надел свои лучшие штаны из кожи, сапоги и полез в шкаф за рубашкой. Первой попалась черная, можно сказать парадная, ее ему подарила Ингрид. Следующей была еще одна черная рубашка, только с серебряной вышивкой по плечам, которую сделала Ингрид. Видар перебирал вещи и все больше хмурился. Почти все хорошие рубашки ему сделала или подарила Ингрид. Оглядываясь, не мог понять, как он раньше не замечал, что Ингрид будто заявляла своими подарками, что он принадлежит ей?
Видар достал из самых недр шкафа светлую льняную рубашку с завязками на груди. Она была рабочей, но чистой и без потертостей. И она была куплена им. На ходу он надел ее, заправил в штаны и замер у металлической полированной пластины, вглядываясь в свое отражение. Брился он последний раз дня три или четыре назад. Хмурясь, разглядывая свое помятое отражение, Видар вдруг застыл, пытаясь осознать, чем он занимается.
Он что, прихорашивается?
Разозлившись на самого себя, растрепал отросшие волосы, которые уже успел немного пригладить рукой. Он вышел за дверь как раз когда Рас припал к земле, чтобы девушке было легче слезть. Та почти не шевелилась и лишь тихо стонала. Оборотень под ней посмотрел на него и многозначительно поднял вверх бровь.
От этого жеста Видар словно очнулся и подошел к девушке, чтобы помочь ей слезть. Та смотрела на него расширившимися зрачками и не двигалась.
‒ Я… Я не могу расцепить руки, ‒ слова давались ей с трудом, ‒ больно.
Видар посмотрел на ее ладони, сцепленные перед горлом Раса: те были почти белые, так сильно сжимали друг друга.
‒ Сейчас помогу, будет неприятно, потерпи.
С трудом разъединив ее пальцы и избавив друга от удушья, он подхватил сползающую девушку на руки и сел вместе с ней на крыльцо дома. Расмус и Андреас с сыном убежали переодеваться. Лана сидела у него на коленях со скрюченными руками и тихонько всхлипывала от боли, пытаясь ими двигать.
Поджав губы и воровато оглянувшись, не подсматривает ли кто за ними, Видар прижал девушку поближе к себе. Он просто должен убедиться. Обязан.
Видар начал от шеи аккуратно разминать ей мышцы, плечи, предплечья. Дойдя до ладоней, помассировал их, затем скрестил их пальцы и чуть сжал свои, перебирая между ними ее тоненькие костяшки. Лана уже не стонала от боли и, кажется, не имела ничего против того, что сидит у него на коленях. Даже положила голову ему на плечо и спокойно дышала, пока Видар перебирал ее пальцы.
Он сидел на крыльце с девушкой на руках, солнце начало садиться, освещая небо багряными красками, весь воздух пах яблоками и луговыми цветами. Мягко массируя ее пальцы, он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал такое умиротворение в душе.
И такой ужас.
Этого не может быть. Просто не может быть.
Их идиллию прервало весьма неделикатное покашливание. Лана, словно очнувшись, попыталась подскочить с его колен. Видар поймал ее прежде, чем она бы грохнулась на землю. Было жаль утерянного момента, все-таки не каждый день такое озарение приходит, но им и правда пора.
‒ Нам пора, ‒ озвучил вслух его мысли Андреас.
‒ Куда? ‒ осоловело смотрела на них девушка.
‒ Спасать ногу молодого дурня! ‒ влез со своими репликами Рас. ‒ Или ты думала, что я тебя столько времени на спине вез, чтобы ты тут с Видаром на крыльце обнималась?
Глава 13
К щекам и даже шее приливал жар, но Лана ничего не могла с собой поделать. Попытка оправдаться в том, что она не сидела на коленях у мужчины, который ее обнимал и трогал, пусть и в целях помощи, будет выглядеть глупо и по-детски. Да и лица у трех мужчин перед ней кривились от усмешек, а не от презрения. Так что Лана постаралась расслабиться и хоть немного согнать румянец со щек.
Она бесконечно долгие годы скакала на спине у самого настоящего оборотня. А это вам не в удобном седле с ровной спиной на лошади сидеть. Тело под ней ходило ходуном и при каждом прыжке она подскакивала
